— Не умер. Пока ничего нельзя сказать. Вызовите «скорую помощь», мы его перевезем… Вы — его жена? Есть надежда, не отчаивайтесь. Вы можете поехать с ним.
— Вот тут письмо, миссис Сельби! Должно быть, от него. Я нашел на бюро…
— Очистите коридор! Зачем все эти люди здесь толпятся? Бутылку сберегите, Майк, она может понадобиться следователю.
— Что с вами, миссис Сельби? Выпейте виски. Доктор, подите-ка сюда! Миссис…
— Нет, нет, со мною ничего, — выпрямилась Зельда. — Не беспокойтесь, спасибо… Но отчего так долго, боже мой?.. Когда же они приедут, наконец?!
7
Она вместе с доктором привезла Джорджа на станцию скорой помощи. Стиснув зубы, окаменелая, смотрела, как переносят неподвижное тело, потом поднялась вместе с ним и санитарами на лифте. Таинственные коридоры, площадки, двери мелькали в полумраке. Из-за одной из этих дверей донесся звонкий женский хохот. Веселье в таком месте! — подумала Зельда.
Доктор Томпсон оставил ее одну в приемной, сказав несколько ободряющих слов. Сонные капли, конечно, опасная штука, в них большой процент опия. Но ее муж, видно, крепкий малый и, по-видимому, времени прошло немного, так что… Но слова доктора доносились до Зельды как будто издалека и не производили никакого впечатления. Закусив губу, сидела она очень прямо в маленькой приемной и твердила себе: он не может, не должен умереть! Не может, не должен умереть теперь, пока я не… Она не кончала мысли… Джерри, их поездка, ее поведение терзали душу. Она должка искупить, загладить грех… Кто это сказал ей однажды, что она «честно ведет игру»?.. Боже мой, эти мысли доведут ее до сумасшествия… Джордж не должен умереть, не должен!
Боже, как долго никто не идет! Разве они забыли, что она здесь. Что же, они хотят увидеть два трупа, — и мужа, и жены? Тревога убьет ее… Отчего он сделал это? Отчего? Она вспомнила его первое покушение на самоубийство в Сен-Луи. Неврастеник! Всегда — посреди депрессии — безумный порыв. Подозревал ли он ее и Джерри? Знал ли все — и это толкнуло его на самоубийство?.. О Джордж, Джордж, ты должен остаться в живых и дать мне возможность загладить все!..
Игрок, пьяница, мот, хвастливый буян, посредственный актеришка!.. Но она видела в нем сейчас только того, кого любила: капризного, скверного мальчика, порывистого, нежного, любящего, щедрого, которого любовь к ней могла подвигнуть на все… Она прижала к губам письмо, которое бессознательно мяла в руках. И тут вспомнила, что не прочла его еще. На измятом конверте надпись: «Моей жене». Разорвав его, она прочла при свете газа: