Из коридора донеслось привычное громыханье, скрежет. Это подсобница из пищеблока развозила по палатам на тачанке полдник. На сей раз был жиденький светло-розовый кисель. Ритуально, строго по очереди заполняли свои чашки-склянки. Кто-то сразу ж, не церемонясь, до дна пойло осушил; другой слегка пригубил и спрятал в тумбочку «на потом». Смаковать-то больничный харч не принято, он делается по единому рецепту не вкуса ради, исключительно для укрепления здоровья нашего брата и сестры. Опять же обитателям многокоечных палат требуется психологическая разгрузка.
На сей раз была она скомкана. Не терпелось узнать продолжение «истории болезни» нашего товарища по несчастью.
— Как иногороднему, наверно, дали от ворот поворот, — встрял в чужой разговор компаньон, куряка Сергей.
— Что ты! Крохоборы, похлеще наших, — взвился Конев.
Поначалу-то все шло чин-чинарем. Столичного пациента поместили в одноместной палате. Без лишних церемоний был определен конкретный день операции… Возникла волокита из-за анализов, кто-то разбил пробирки с кровью, которую взяли из вены с превеликим трудом; и еще была какая-то накладка. Беда за бедой! Прогуливаясь после ужина по коридору, Пахомыч присел на диван подле дверей ординаторской и оказался невольным свидетелем душевного разговора двух медсестер. Речь шла о его персоне — ни больше ни меньше!
Оказалось, что в клинике из-за Конева возникли страсти-мордасти. Без стеснения, открыто две сестрицы судачили о том, кем и сколько было взято с «приезжего хмыря». И оказалось: полный ноль!
— Почему же мы должны возле него за бесплатно корячиться? — молвила молоденькая.
— Больно важная птица прилетела к нам из столицы, — подлила масла в огонь товарка. — Будто бы его свояченица в нашем Минздраве — шишка превеликая.
— А деверь мой в администрации президента служит… Так значит в московском ГУМе обязаны мне дарма деликатесы отпускать. Или как?
Заводила прикусила язычок. Хотя товарка сильно преувеличила свои «связи». На самом-то деле деверь «служил» в должности сантехника в одном из зданий на Славянской площади. Но то уже была неуловимая деталь. А поди-ка проверь! Да и к чему? Не в народный же контроль бежать… Да его и след простыл. Теперь в том здании размещается одно из подразделений все той же президентской администрации. Словом, замкнутый круг.
Пребывание в провинциальной клинике раздражало старого служаку на каждом шагу. Его подкалывали, намекая, что он в положении нахлебника… Само собой! Вкралось в душу сомнение в благополучном исходе раз за разом откладываемой операции. Накануне оной «блатной пациент» на радость персонала покинул больничный покой. И через пару дней был в Москве. Не откладывая дела в долгий ящик, явился с повинной к лечащему доктору.