Прошлым летом жгучие проблемы отечественного здравоохранения обсуждались на Первом национальном конгрессе терапевтов в Москве. Содокладчик, академик РАМН Чучалин А. Г., высказал потрясающий тезис: россияне вынуждены расплачиваться жизнью за низкий профессионализм медперсонала больниц и поликлиник. Далее свою мысль Александр Григорьевич проиллюстрировал данными статистики. Из-за необоснованного, несвоевременного диагноза в России погибает от пневмонии свыше 12 процентов больных.
Все вышесказанное я испытал на собственной шкуре.
Немного оклемавшись от недуга, задался целью во что бы то ни стало найти украденный Довтян эпикриз. Воровка числилась по штату 1-й терапии, это этажом ниже. Заведует отделением А. Н. Полторацкий. Я пришел к нему в кабинет, коротко изложил суть происшествия. На скулах Александра Николаевича налились желваки:
— Вы сами где-то посеяли свой документ, а ко мне явились с претензией. Сами выясняйте свои отношения с Довтян.
Я был в шоке. Зато узнал главное: ближайшее дежурство мошенницы приходилось на 19 ноября, в воскресенье.
В тот день с утра почувствовал я себя прескверно. Нервы расшалились, сильно болела — раскалывалась — голова, давление скакало вверх-вниз. Надо полагать, шоковая терапия — новация 31-й клиники: способ излечения от пневмонии и сердечных болезней. Медсестра нашего отделения К. Сердитова наотрез отказалась помочь в розыске дежурного врача.
На поиски пошел сам. Обследовал все этажи, закоулки. Довтян будто сквозь землю провалилась. Хотел с медицинского поста позвонить в приемную главного врача больницы — сестра милосердия разразилась матерной бранью. Тогда решил двигаться в главный корпус своим ходом, а это по улице, в обход всех корпусов. На выходе в коридоре увидел телефон, рядом висел список ответственных работников клиники. Я набрал нужный номер. Трубку взял дежурный администратор Иванчук И. Д. Позже я узнал: в прошлом — это полковник медицинской службы, доброй советской закалки… Буквально через несколько минут товарищ стоял у моего изголовья. Поведал ему о происшествии. Илья Дмитриевич мигом разыскал неуловимую Довтян, привел в мою палату: строго-настрого приказал немедленно возвратить украденное. На следующий день, в понедельник, я передал бумаги своему лечащему врачу.
Разработанный персоналом 2-й терапии метод шокового излечения больных пневмонией дал противоположные результаты. Я чувствовал себя будто измотанный боксер на ринге после нокдауна. А тут новая напасть: курильщики превратили больничный санузел в кабак. Преодолев смрад и дымовую завесу, вырвался в коридор. Бежал, не разбирая пути, пролетел мимо своей палаты. Чудом оказался перед кабинетом завотделения нашей 2-й терапии, которой правит любимец главного врача больницы B. C. Сегельман. Машинально переступил я порог кабинета, еле-еле на ногах удержался. Виктор Соломонович сидел за больничным столом, окутанный клубами табачного дыма. Не помню, как возвратился в палату, перед тем рухнул на стоявшее в коридоре кресло. Больные взяли меня под руки, довели до койки.