На протяжении последних трех лет меня в «родной» поликлинике не раз ставили в такие условия, после чего терял свою месячную льготу. Не оставалось ничего другого — тащиться в коммерческую аптеку «Доктор Столетов». Это недалеко, всего через дорогу… По моему предположению, сюда и сбагривают медики нереализованные фармацевтические остатки.
— Если впредь у вас возникнут вопросы, без церемоний идите прямо ко мне, — сказала зам. главного врача Елена Борисовна. И тут же, склонившись над моим рабочим столом, моей же ручкой выписала то, что «зажилила» Тамара Ильинична. От щедрот своих прибавила дорогостоящий пирацетам, плюс престариум, предуктал и даже поливитамины.
— От Медвежниковой мы вас заберем, — на прощанье сказала Е. Б. Родина уже у дверей.
Сказанное произвело сильное впечатление. Оказали свое действие и снадобья. Дня через два в бронхах воцарилась гармония. Да, от докторов с неких пор вся моя жизнь зависит — особенно ежели они того возжелают.
На эпизод с участием доктора Медвежниковой почему-то не обратила внимания опергруппа Росздравнадзора. При этом обойдены молчанием и другие гнусные факты. Лишь в конце, да и то вскользь, упомянут препозорный эпизод кражи врачихою документов с моей больничной тумбочки.
В общем виде конфликт и в поликлинике и в больнице преподнесен г-ном Завалевым таким образом, будто на самом деле ничего особенного и не произошло. Будто на самом деле — это не более чем недоразумение, плод воображения пациента, разгоряченного непомерным употреблением психотропных средств. Соответственно, значит, всем моим претензиям к медицине грош цена, их не стоит принимать всерьез. И вывод: конфликта не было и нет, оный даже не просматривается.
Известно, канцелярские отписки — своего рода шулерство, похлеще картежного. Отрабатывалось веками. Ныне же, в переходный период от социализма к капитализму, оное обрело высшую степень махровости, кучерявости. Откровенно говоря, умно составленная бумага стоит преогромных денег. Действо же и сам процесс в просторечье назывались обираловкой! Фу, как вульгарно, коробит слух… Затасканному, грубому слову нашелся иностранный аналог: коррупция. На первый послух звучит вполне-вполне пристойно, не оскорбительно. Это уже не бранное уличное словцо, бьющее хапугу не в бровь, а в глаз; коррупция — сугубо юридическое речение, для специальной аудитории. Народ же в общей массе воспринимает сие выражение, совершенно не вникая в смысл, что властям, конечно, на руку. Впрочем, сей наукообразный термин мутирует, видоизменяется, понемногу приспосабливается к жизненным обстоятельствам. До недавних пор коррупцию связывали с чиновно-учрежденческой средой, теперь все чаще связывают с целой отраслью: со здравоохранением. И это беда великая.