Было это совсем вроде бы недавно, кажется же, что уже давно. А все равно помнится! Очень дорого ценилась каждая человеческая жизнь. При советской власти четко действовала охранительная система — в широком толковании! Кстати сказать, каждый выстрел из огнестрельного оружия на улицах города детально обсуждался на Политбюро ЦК КПСС. Сопоставьте с современными ружейными разборками, поножовщиной, грабежом средь бела дня в центре столицы.
Как ни крути, ни верти, изначально все эти дела — политичные — порождены системой. Кому-то они необходимы, желанны, простым же людям — это гроб без музыки: тихое вымирание.
Стоит напомнить, прежняя советская система не укладывается в прокрустово ложе теперешнего социального устройства. Да у нее и названия по сей день нет. Сошлись на условной формулировочке: переходный период. Всяк толкует ходячее словосочетание в меру своей порядочности, образованности, честности, корысти. Имеет еще место и вынужденная корпоративная привязанность к коллективу фирмы, к политической партии, наконец, причастность к фанатской группировке футбольного круга. Последний бзик, пожалуй, самый искренний и сильно прилипчивый.
Теперь уже явственно вижу: в натуре выходит не трактат на заданную тему, а редкий в наше время жанр: частное журналистское расследование. Мысленно, про себя, подобные сочинения творит если не каждый второй, наверняка всяк третий болящий, побывавший на больничной койке. И значит испытавший на собственной шкуре качество оказанных медицинских услуг в полном соответствии, с нормами московских медицинских страховых компаний.
Дело прошлое, но случай свел мета однажды с вице-президентом МСК «Солидарность для жизни» Л. B. Любимовой. Беседа шла откровенно до тех пор, пока не зашла речь о стоимости суточного довольствия пациента и расходов на все и про все. В том числе за проживание, коммунальные платежи, за лечебно-диагностические мероприятия. Ведь все денег стоит! Людмила Васильевна попыталась было увильнуть от лобовых вопросов. Я настоял на своем. Нервно теребя на столе какие-то бумажки, собеседница уклончиво изрекла:
— На память не помню… Финансирование, конечно, недостаточное. Но уверяю: в следующий раз, когда вы окажетесь на больничной койке, очень многое изменится.
Действительно изменилось, в худшую сторону.
Все увиденное, все пережитое выразил я в письме Д. А. Медведеву. Надеясь приоткрыть вежды благодушному вице-премьеру.
…Выйдя из ворот клиники, большинство пациентов старается позабыть пережитое. Самые ж упертые, кого доктора совсем-совсем ДОСТАЛИ, едва оклемавшись, берутся за перо, пишут в ближайшие властные структуры. Изредка за них это делают родные, близкие или возмущенные друзья-товарищи. Доходит до экспертизы. По пальцам можно перечесть, когда виновных привлекли к уголовной ответственности. Самое тяжелое (позорное!) наказание — лишение права на профессиональную деятельность. Во времена оные эти вопросы находились в компетенции прокуратуры. Ныне эти функции, за редким исключением, перешли в ведение Росздравнадзора. Второразрядная контора ведомственного подчинения. Ибо сказано: «Ворон ворону глаз не выклюет».