Потом была столь же яростная погоня за сустаком, за коринфаром, адельфаном, индералом, нитронгком. Почти одновременно во врачебную практику вошли нитросорбит, затем капотен. Теперь районный кардиолог потчует меня отечественного производства верапамилом, эналаприлом, дигостином… Может, я что-то и упустил… О, чуть было не забыл гэдээровский валокардин, без капель которого миллионы сердечников не засыпали.
— Чувствуется, вы наш пациент, и бывалый. Бегло обрисовали схему, подобную эволюции колеса: от деревянного кругляша из дуба до современного шарикоподшипника с электронной начинкой. За последние 40–50 лет отечественная кардиология прошла сложный и тернистый путь. Для шестидесятых, между прочим, была присуща терапия с непременным подключением диуретиков. Вместе с мочой из организма выводились, условно назовем, соли лития и другие элементы, затруднявшие бесперебойную, ритмичную работу сердечной мышцы.
В 80-е годы последовал новый виток исследований в самом уязвимом отделе сердца: определение причин перерождения миокарда. Мы не были робинзонами, работали в согласном сотрудничестве с коллегами Европы, Америки. В ходе творческого содружества было выявлено новое лекарственное средство — капотен, благодаря ему удалось заметно снижать физиологические нагрузки на сердце. С 1991 года данный препарат стал выпускать завод «Акрихин», что в Старой Купавне Подмосковья.
Наука не признает штурмов — ее движение медленное, поступательное, от простого к сложному, по спирали. Надо признать, пока еще до конца не поняты и не осмыслены методы терапии в коронарных закоулках. Правда, подходы, способы воздействия на мышечную плоть нащупаны. Ими владеют уже не только исследователи-первопроходцы. Научились ими пользоваться врачи в специализированных стационарах, в хорошо оснащенных амбулаториях. Перефразируя ходячий афоризм, готов сообщить вам две новости… Хорошая заключается в том, что при правильном использовании лекарственных средств прогноз выживаемости больных с тяжелыми формами ишемии стал прогнозируемым, оптимистичным. Теперь сообщаю новость плохую: даже при достаточно активной терапии процент выживаемости наших пациентов недостаточно велик.
Не в оправдание, а ради истины скажу: не надо во всем укорять медицину. Социальные коллизии, пертурбации последних лет вызвали чудовищную деформацию не только в сфере властных структур — потрясли они и внутренний мир человека. Особенно пострадали индивидуумы с повышенной рефлекторной склонностью, неадекватно реагирующие на резкие жизненные обстоятельства, на разного рода передряги. Скачки смертности среди контингента больных ишемией совпадают с пиками социальной напряженности. И это уже не гипотеза, а реальность. Вот этот график: 90-й, 93-й, 98-й год. Как экология фиксируется на годичных кольцах стволов деревьев… Оперативно о том говорят, точнее, криком кричат! — замеры артериального давления в сосудах.