Вначале я решила, что передо мной одна из собак Бреннана. Остановилась, думая, что он где-то поблизости и отзовет собаку, потому что эта порода вызывала у меня опасения. Почти сразу же, к своему облегчению, я услышала мужской крик, и из зарослей показалась мужская фигура.
— Сидеть, Спот! — резко вскричал он, и песик послушно сел. Я увидела, что передо мной не собака крысолова, хотя она была той же породы. У этой шкурка была чистая, аккуратный ошейник. Сразу видно, что пес ухоженный — наверняка чей-то домашний питомец. Песик посмотрел на меня ясным, пытливым взглядом, вывалив язык.
— Какой ты славный! — воскликнула я, наклоняясь к нему.
Песик в ответ, как мне показалось, глупо заулыбался и завилял коротким хвостиком. Из-за сосен, размахивая тростью и расчищая себе путь, вышел его владелец. Я сразу поняла, что это не Бреннан.
Я потянулась к песику, и хозяин заспешил к нам. Гравий под его тяжелыми шагами громко скрипел.
— Люси? — воскликнул он.
Я выпрямилась, и он понял, что обознался. Теперь он был совсем недалеко и остановился с выражением такого разочарования на лице, что я с трудом скрыла улыбку.
— Извините, — сказала я. — Я не миссис Крейвен, а Элизабет Мартин; я только что приехала в «Прибрежный» на место компаньонки миссис Крейвен.
Незнакомец быстро взял себя в руки и снял котелок, обнажив курчавую голову.
— Прошу прощения, мисс Мартин. Очень рад с вами познакомиться. Я Эндрю Бирсфорд, здешний землевладелец; живу неподалеку. — Он указал куда-то тростью и добавил: — Я занимаюсь сельским хозяйством.
Благодаря хорошо сшитому костюму из дорогой легкой шерсти, выговору и манерам, выдающим человека образованного, я решила, что передо мной так называемый «фермер-джентльмен»; он, конечно, не сам пашет землю, а лишь руководит своими работниками. Лицо у Бирсфорда сильно загорело, а мускулистые руки выдавали, что он и сам при случае не гнушается физической работой на свежем воздухе. На вид ему можно было дать лет тридцать пять.
Мне вспомнились хорошо смазанные петли калитки, которая вела из «Прибрежного» на пляж.
— Мы с миссис Крейвен ходили гулять, но она ушла в дом, — сказала я.
Его загорелые щеки покраснели. Он пытливо заглянул мне в глаза.
— Как она себя чувствует? Она не потому ушла домой, что ей стало нехорошо?
В его голосе я уловила неподдельную тревогу и сказала себе: вот и еще одно осложнение!
— Спасибо, мистер Бирсфорд, она чувствует себя вполне сносно.
— Пожалуйста, передайте ей мои наилучшие пожелания и… — Он осекся.
Я поспешила ему на помощь:
— Вчера, по пути сюда, мы ехали по вересковой пустоши. Там ваши владения?