Мой довод не вызвал его сочувствия.
— Ну да, допускаю, что она визжала и кричала; но состояние, которое в народе называется истерикой, довольно сложное. Когда-то считали, что причина истерики коренится в женских болезнях, если можно назвать их так и не заставить вас краснеть, однако теперь в этом сомневаются. Опытному врачу истерика может указывать на целый ряд нарушений.
— Например, на то, что она виновна? — сердито воскликнула я.
— Или на то, что она невиновна, — хладнокровно ответил доктор. — Теперь же я лишился возможности судить. Возможно, Уильямс думала, что оказывает миссис Крейвен услугу, но, по-моему, услуга оказалась медвежьей.
— Кроме того, Уильямс забрала окровавленное платье Люси, — продолжала я, — хотя ей было сказано, что платье — улика и его нельзя стирать до прихода констебля, но, боюсь, сейчас оно уже отмокает в холодной воде. — Я смущенно указала на умывальник и на лежащее на нем собственное платье. — Как и мое. Наверное, мне тоже следовало оставить мое платье как есть. Кстати, миссис Уильямс во всем произошедшем винит меня. По крайней мере, она корит меня за то, что Люси нашла труп. Может быть, она права и мне нужно было гнаться за Люси, а не беседовать с вами у парадных ворот.
— Черт побери! Экономка лезет не в свое дело. Несомненно, она считает, что действует из лучших побуждений, но все не так. Уильямс необходимо объяснить, что данным делом должны заниматься власти, каким бы невинным ни было участие в нем миссис Крейвен. Ну а у вас нет ни малейших оснований считать себя виноватой. Вы компаньонка миссис Крейвен, а не ее тень.
Я была благодарна Лефевру за поддержку, хотя по-прежнему не знала, стоит ли говорить ему о том, что меня беспокоило. Но он был прав. Делом должны заниматься власти, и ничего нельзя скрывать. Я приняла решение.
— Доктор Лефевр, меня волнует еще кое-что… — Я рассказала о ноже, пропавшем со стола в холле.
— Вы думаете, нож тот самый, что торчит из шеи Бреннана? — Он пристально наблюдал за мной.
— Не могу утверждать наверняка, пока снова не увижу его… но рукоятка показалась мне похожей, да и ножа в холле больше нет. До завтрака он лежал рядом с ящиком для писем; в этом я могу присягнуть.
Доктор Лефевр хмыкнул, разгладил пальцами усы.
— Такое дело не для деревенского констебля и даже не для детектива из Саутгемптона. Нам придется сообщить в Скотленд-Ярд.
— В Скотленд-Ярд?! — ахнула я.
— Да, с таким делом на месте не разберутся; это вам не пьяная драка в таверне и не разбой. Если нож в самом деле взяли в холле, значит, Бреннана убил не посторонний злоумышленник, который незаконно проник в парк.