Негромко пропел таймер. Сартов подошел к столу и нажал одну из клавиш на панели селектора.
— Толя? Да. Как там у вас с контрольным расчетом по энергоцентру? Уже у меня? Спасибо. В двух словах. То же самое? Вы не ошиблись? Да не обижайтесь, чудак-человек, я же знаю, что вы непогрешимы. С машиной? Пусть так. И все-таки жаль, что вы не ошиблись… Еще раз — спасибо. Все.
Он открыл почтовый ящик и, вынув оттуда рулон пергамитовой ленты, стал перематывать его, иногда задерживаясь и внимательно изучая нанесенный на ленту график. Это был приговор проекту энергоцентра. Приговор в последней инстанции — безжалостный и обжалованию не подлежащий. Сартов представил себе лицо Ждана Бахмендо, ведущего энергетика Зари, и ему стало невыносимо тошно. Уже не глядя, автоматически докрутив ленту, Сартов положил рулон на стол и сел, обхватив руками голову. «Сбегу, — решил он вдруг. — На один день, на один вечер, но — сбегу».
Он снова включил селектор.
— Светланка? Здравствуй, милая. Спасибо. Слушай, Светланка, если меня будут искать — придумай что-нибудь. Кто? Не знаю, но предполагаю. Не важно. Словом, я в нетях. В нетях. Идиома такая, потом объясню. Ну, спасибо!
Сартов встал из-за стола и почти бегом направился к двери. Но сбежать ему не удалось. Дверь открылась раньше, чем должен был бы сработать автомат, и в проеме появилась человеческая фигура. Сартов едва успел остановиться.
— Добрый день, Ждан, — он вернулся к столу и, опускаясь в кресло и жестом указывая посетителю на другое, тускло сказал в селектор:
— Не вышло, Светланка. Так что я на месте.
И только теперь взглянул на Ждана, могучая фигура которого едва-едва вписалась в кресло, на глазах превратившееся из массивного во что-то такое… хрупкое и ненадежное. И — в который уже раз — Сартов подивился своеобразной старческой мощи этого необъятного человека. Мамонт, сущий мамонт, обросший бурой с проседью жесткой бородищей! И — мамонтовый напор, которому он, Сартов, должен противопоставить… Что? Спокойствие? Логику? Убежденность?
— Я вас слушаю, — негромко и ровно сказал он.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
— Так вы не измените своего решения, Саркис? — спросил Бахмендо.
— И вы это прекрасно знаете, — парировал Сартов.
— Но послушайте…
— Нет, это вы послушайте, Ждан. Вы хотите строить энергоцентр на Ардо. Красивый проект, не спорю. И знаю наперед все, что вы будете сейчас говорить: и про полное удовлетворение энергетических потребностей Зари на полвека вперед; и про необходимость создания первого в Человечестве реактора, работающего на тяжелых хроноквантах; и про изящество инженерного решения. Но вот, посмотрите, — Сартов протянул Бахмен до рулончик пергамитовой ленты. — Это цепочка экологических возмущений. Расчет велся в три руки; контроль делал наш лучший оператор, и к нему подключали Большой Мозг. И что же? Во-первых, вам понадобится свести около двухсот квадратных километров леса, и не просто леса, а реликтовой бальзоберезы. Во-вторых, работа установки повысит среднегодовую температуру планеты на двадцать четыре — двадцать шесть сотых градуса — только за счет непосредственной теплоотдачи в воздух. В-третьих, вы предполагаете использовать в контуре охлаждения воду Ардуйского каскада, что повысит его температуру по крайней мере градуса на четыре, а это в свою очередь породит теплое течение…