— Дядя Джош, — прошептала Стефани, расплываясь в улыбке.
— Я скучал по тебе.
— Я тоже скучала.
— Поговорите позже. — Уайту не терпелось покончить со всем этим. — Джен, сейчас или никогда.
— Пожалуйста, не делай этого, — взмолилась она.
— Сейчас или никогда, — повторил он.
Джен глубоко вздохнула и подошла к Стефани.
— Милая, я должна сейчас уйти, но мы скоро увидимся.
— Мамочка, почему ты плачешь?
— Потому что мне грустно, и я буду по тебе скучать.
— Тогда почему ты уезжаешь?
— Я должна.
— А куда ты едешь?
— Пока не знаю, но мы скоро поговорим, хорошо?
— Хорошо, мамочка, — сказала Стефани, и Джен обняла ее. И долго-долго не отпускала. Наконец она распрямилась.
— Брэд?
Продюсер появился с сотовым телефоном у уха, увидел копов и помрачнел.
— Да, они ее увозят, — сказал он в трубку. — Я перезвоню.
— Твой адвокат мне поможет? Ну пожалуйста.
— Уверен, тебе найдут адвоката, и он будет защищать тебя, что бы ты ни натворила. Ты меня одурачила, Карли. Я больше не желаю тебя видеть.
Джен побледнела. До нее наконец дошло, что никто не придет ей на помощь.
— Выведите ее из квартиры, — попросил Уайт полицейских. Он не хотел, чтобы Стефани увидела, как на ее мать надевают наручники и зачитывают ей права.
Джен бросила на Стефани последний взгляд, и дверь за нею закрылась.
— Мамочку повели в тюрьму? — спросила Стефани. — Я ее увижу?
Уайт не хотел оставаться в памяти дочери человеком, засадившим ее мать в тюрьму, но и врать не хотел. Он просто не знал правильного ответа.
— Мы обо всем поговорим, — пообещал он. — А сейчас мы поедем домой.
Адрианна с трудом заставляла себя поверить, что они подходят к дому Уайта со Стефани и Сарой. Уайт держал Стефани за руку и отпускать не собирался. Сара, выйдя из машины, ухватилась за руку Адрианны, явно в поисках утешения, и винить ее в этом было невозможно. Девочка растеряна. Она не знает Уайта, не понимает, откуда взялся умерший отец подруги, не знает, где ее мать и брат. Безумно жаль бедняжку.
Адрианна сама еще не отошла от встречи Уайта с дочкой, не представляла, как ему удалось сохранить самообладание, сдержать гнев. Он даже попросил надеть на Джен наручники на лестничной площадке, чтобы Стефани не видела, как арестовывают ее мать. На каждом шагу он больше думал о дочери, чем о себе, и Адрианна им невероятно гордилась.
— Девочки, вы проголодались? — спросила она, как только они вошли в квартиру. — Я могу что-нибудь приготовить. Сара, поможешь мне?
Надо было чем-то занять девочку, чтобы Уайт и Стефани могли побыть вдвоем.
Сара пристально посмотрела на Адрианну и кивнула.