— Все эти два года ей приходится выполнять материнские обязанности. Может, только потеряв Стефани, она решила, что все-таки хочет быть матерью?
Уайт обдумал ее слова.
— Избалованная маменькина дочка всегда хотела того, чего не могла получить. Только мысль о том, что в ней наконец проснулся материнский инстинкт, что она любит Стефани и заботится о ней, поддерживает меня бессонными ночами. По-другому я об этом и думать не могу.
— Ну, она забрала Стефани, отказавшись от всего остального из своей прежней жизни. Должно быть, это любовь.
— Извращение какое-то, — с горечью поправил ее Уайт. — Вы доели? Давайте уйдем отсюда. Эта комната меня угнетает.
— А мне она нравится. Я всегда мечтала о собственной комнате, а получила только в двадцать три года.
— У вас не было своей комнаты, даже когда вы жили с мамой?
— Мы делили одну комнату на двоих, потому что у нас вечно не было денег. После ее смерти мне приходилось таскать все свои пожитки с собой. Если я что-то оставляла, оно пропадало. Поэтому я крепко держалась за то немногое, что имела.
— У вас сейчас чудесная квартира.
— Она маленькая, но это — моя крепость, в обустройство которой я вложила частичку души.
— Я поражен вашими успехами и должен показать вам нечто столь же потрясающее.
— Ведите.
Уайт проводил Адрианну вниз в холл, затем снова наверх по узкой винтовой лесенке, открыл дверку на самом верху и помог вылезти на ровную площадку на крыше. Адрианна говорила, что ребенком чувствовала себя очень маленькой в окружении небоскребов и крутых холмов, и он хотел показать ей город в совсем другом ракурсе.
Поразить ее удалось. У нее перехватило дыхание, и она быстро подошла к перилам.
— Боже мой, какой невероятный вид.
И правда невероятный. С высоты холмов был виден не только Беркли, но и огни Сан-Франциско, и два эффектных моста — Бэй-Бридж и Золотые Ворота. Вечер был ясным, небо усыпано звездами, светила почти полная луна.
— Как красив город отсюда, — тихо сказала Адрианна.
Уайт встал рядом с ней, слегка коснувшись плечом.
— Подумал, что вам понравится вид с такой высоты.
— Гораздо лучше, чем из моей квартиры.
— Мое любимое место в доме. Когда я расстраивался, или злился, или просто хотел поскорее вырасти, всегда приходил сюда. Город будто звал меня. Я знал, что когда-нибудь буду жить там.
— Я люблю Сан-Франциско, но он стал моим домом скорее потому, что я даже не думала, будто смогу чего-то добиться в другом месте.
— А зачем другое место? В этом городе есть все.
— Да, — вздохнула она.
Уайт подтолкнул ее плечом.
— О чем задумались?
Адрианна повернулась к нему лицом.