— Вы не знаете, о чем он думал, — заметил Уайт. — Следовательно, вы не знаете, были ли у него скрытые мотивы.
Его логика показалась Адрианне отвратительной.
— Я знала Уилла. Я знала, что он за человек. И, кроме того, если он участвовал в ограблении, зачем его убивать?
— Вы правы, вероятно, это означает, что он не участвовал.
— Вот именно. — Адрианна раздраженно плюхнулась на край дивана. — Зачем вы заставили меня усомниться в нем?
— Ничего я не заставлял. У вас самой были вопросы. Просто вы только сейчас их озвучили.
А ведь Уайт прав. Вспоминая странное поведение Уилла в тот последний вечер, она размышляла о причине его рассеянности.
— Ну, вряд ли я когда-нибудь узнаю ответы. — Она села поудобнее, откинулась на спинку дивана. — Я спрашивала инспектора Бертона, проверяли ли телефон Уилла, и он сказал, что Уилл связывался только с родителями.
— Вам это кажется необычным?
— Да. Они не были близки. Возможно, он сказал им, что собирается сделать мне предложение, и, возможно, они отреагировали не так, как он надеялся. Это единственное, что я могу предположить. — Если вдуматься, они вполне могли сказать Уиллу, что он выжил из ума, если решил жениться на ней, но этого она вслух не произнесла.
— Или вам так кажется, потому что, по вашему мнению, вы им не нравились.
— Не знаю, нравилась я им или нет, но они хотели, чтобы Уилл женился на ком угодно, только не на мне.
— Бросьте, вы вовсе не так плохи, — улыбнулся Уайт.
— Ну надо же. Спасибо.
— Вы спрашивали его родителей о тех звонках?
— Не хотела еще больше огорчать их. Они только что потеряли сына. Мне казалось неуместным задавать им вопросы.
— Прошло несколько месяцев. Может, пора позвонить им.
— Зачем?
— Чтобы поставить точку, — предположил он.
— Может быть. А если у меня появится еще больше вопросов?
— Этого, Адрианна, я не знаю.
— Вы такой честный и прямой. Никогда не подслащиваете горькие пилюли?
— Не люблю сахар. Разве что в хлопьях.
— Я могла бы заинтересовать вас овсянкой с орехами и изюмом.
Уайт ухмыльнулся, в его глазах заплясали чертенята.
— Вы могли бы заинтересовать меня, но не овсянкой.
Адрианна схватила одну из декоративных подушек и швырнула в него.
— Даже не начинайте.
— Почему же? Это совсем нетрудно… — Шутливые огоньки в его глазах погасли.
— Я не хочу об этом говорить.
— Странно. Я думал, что женщины любят поговорить о чем-то вроде этого.
Может, ей и захотелось бы об этом поговорить, если бы ее не разрывали противоречивые чувства, если бы она не наслаждалась его поцелуем, если бы это случилось в любое другое время.
— У нас обоих сейчас полно собственных проблем. Ни к чему усложнять ситуацию еще больше.