Нуала шлепнула меня по руке, чтобы привлечь внимание:
— Смотри. Видишь? Каждый раз, когда должно произойти что-то сверхъестественное, режиссер дает подсказку. Что-то красное. Видишь там красный цвет?
Странно, что именно Нуала говорит мне об этом.
— Ага.
Я так долго сидел, что затекла задница. Я пошевелился и пристроил ноги на спинку впередистоящего сиденья. Нуала продолжала, не отрываясь, смотреть на экран, свет картинки мигал на ее лице, и при каждой перемене освещенности ее зрачки сужались и расширялись. Удивительно похожа на человека… и в то же время бесконечно далека от человечности.
— Сколько фильмов ты видела? — спросил я. Не то чтобы фильм не занимал, но я уже раз четырнадцать видел концовку, так что мне интереснее было, зачем Нуала потащила меня в кино и почему из всех фильмов выбрала именно этот.
— Наверное, несколько тысяч. Не знаю. Пока я не разобралась, что со мной происходит, я хотела стать режиссером.
Я устал, поэтому не сразу сообразил, что она имеет в виду. Я не успел прокомментировать, когда Нуала испепелила меня взглядом и сказала:
— За шестнадцать лет режиссером не станешь. Да и какой смысл?
Вопрос был глупый.
— Такой же, как у всех остальных, кто хочет стать режиссером. Ты правда этого хочешь? Кино снимать?
— Именно кино. Прожить все эти жизни, да еще с музыкой на фоне. Это как прожить тысячу жизней, не отказываясь от своей. — Нуала лениво улыбнулась в экран. — Я даже придумала себе псевдоним. Иззи Леопард.
Я расхохотался.
Нуала меня стукнула, и по руке опять побежали мурашки.
— Прекрати!
Я прикрыл лицо рукой:
— И как ты только такое придумала? Прямо цирковой псевдоним. Смертельный номер! Весь вечер на арене Иззи Леопард!
Нуала снова шлепнула меня по руке:
— Зато оригинально! Хорошо запоминается. Люди будут говорить: «Кто режиссер?» — «Иззи Леопард, она просто гений!»
— Цирковой.
Нуала яростно взглянула на меня:
— Знаешь, я могу тебя убить.
— О, если бы каждый раз, когда мне это говорят, я получал деньги… Даже так: каждый раз, когда мне это говоришь ты.
Она забрала у меня ведерко с попкорном и поставила его на кресло с другой стороны.
— Зачем я угощала тебя попкорном? Надо было заставить тебя пить масло, чтобы не издевался над моим режиссерским псевдонимом!
Я ухмыльнулся:
— Да, такая участь страшнее смерти.
Я задумался о ее словах про тысячи жизней, которые можно прожить на экране. Тысячи человеческих жизней. Важное уточнение.
— Все-таки шестнадцать лет — немалый срок. Ты вполне могла бы стать режиссером.
Нуала развернулась лицом ко мне, нахмурив брови, и заговорила, перекрывая напряженное музыкальное сопровождение последней сцены: