Зимнее солнце ласкало мрамор.
— Мило, — заметил Юго, разглядывая ланей с таким интересом, что у меня возникли некоторые опасения за их сохранность. Все-таки Юго не взрослый. Ребенок, однажды остановивший взросление, но не взрослый.
Сержант ничего не сказал. Как и во все предыдущие дни.
Я боюсь за него.
И чувствую себя виноватой.
— Дворец проектировал мой прапрапрадед. — Ллойд всегда точно ловит момент, когда я готова расклеиться. Благо за две недели морского пути — он выбрал дорогу более длинную, но более безопасную и комфортную — мы неплохо поладили друг с другом. Разговоры с ним приносят облегчение, неважно о чем, но мне становится почти хорошо. — И не только его…
— Он был талантлив.
— Как и каждый из нас. Это тоже своего рода компенсация. Или побочный эффект? Мнения расходятся.
Кайя рисует. Во всяком случае, рисовал, но теперь, наверное, перестанет.
— Мне вот нравится работать со стеклом… к сожалению, не хватает времени, но когда-нибудь да появится. Вот Гарт поумнеет, тогда и отдам ему Палаццо, а сам в убежище переселюсь. Займусь наконец витражами. Есть пара идей, которые я бы хотел…
Я уже знала, что Гарт — это сын Ллойда, которому всего-то двадцать два, слишком мало, чтобы доверить серьезное дело. Он и с провинцией, отведенной под опеку, еле-еле справляется.
Молодой. Несдержанный. Еще лет десять, глядишь, и научится чему-то.
Самому Ллойду шестьдесят пять, хотя выглядит он много моложе.
Протекторы вообще взрослеют медленнее обычных людей. Кайя — исключение, хотя Ллойд не уверен, можно ли его считать взрослым. Нет, мне ничего такого не говорили, но я уже умею слышать и то, что не было сказано.
— Мозаику пришлось перекладывать. К сожалению, изначальная была повреждена при пожаре. А фрески требуют регулярного обновления. Увы, сырость…
Ни гобеленов. Ни оружия. Ни звериных голов.
На полу разворачивается карта мира, выложенная из цветного стекла.
— Сто сорок семь оттенков. — Ллойд любит свой дом и не скрывает этой любви. — Семь лет работы…
А мне слегка странно идти по морям, континентам и островам. По кораблям, развернувшим паруса, по спинам морских чудовищ. По нитям меридианов и даже звездам, короны которых обрамляют мозаику.
Созвездия знакомы.
— Позже я покажу вам все. А сейчас вам следует отдохнуть.
Спорить с ним бесполезно, да и не хочется. И Ллойд передает меня в руки горничных, заботливых, суетливых и говорливых. Щебечут они одновременно и, охая сочувственно — кажется, история моего здесь появления уже многажды переврана и превращена в легенду, — сыплют вопросами. Сами же на них отвечают, спорят…