— А в стихах грозит суицидом…
— В худшем случае поцарапается. Однако ж мне тогда конец. Заведут дело, перемажут так, что мойдодыр не отмоет.
— И хорошо! Пойдешь в сварщики, как мечтал. Там спокойно. Пришел с работы, выпил, поел — счастлив. А утром к прорабу, целоваться.
Раппопорт встал, раскрыл шкаф с мини-кухней. Раковина, печка, кофеварка, даже холодильник. Все такое игрушечное, набор дочки-матери. Но Кеша играет сам. Приготовил два кофе.
— Иннокентий, как ты это сделал? — спросил я.
— Вода и две ложки кофе. Потом научу.
— Нет же. Как ты заставил Лизу себя полюбить? Себя, сокурсника — не важно. Это можно повторить?
— На ком?
— На мне. Хочу совратить Милу Кунис.
— Что ж, отличный выбор. Хохлушки поддаются гипнозу. А ты знаешь о старинной традиции украинских женщин драться сковородой?
— Мне не для себя. Одному человеку помочь.
— Что ж, Мила Кунис — это доступно, просто и выразительно. Я выпишу тебе эликсир. Три ложки с утра. Натощак. Через неделю ее папа завалит тебя записками суицидального содержания. Потом уже сама Мила изнурит тебя необузданной похотью.
— Иннокентий, будь серьезен.
Он пролил кофе, выразился витиевато. Заговорил с раздражением:
— Послушай. Ты пришел за приворотным зельем и ждешь серьеза?
— Только попробуй отказаться…
— Ага, шантаж! Слушаю внимательно.
— Если ты мне не поможешь, я… я в деталях расскажу твоей Лизе, как правильно оформлять жалобу. Мы тебя из жертв харассмента перепишем в совратители. И тогда все мечты осуществятся, ты станешь сварщиком и зятем ее папы.
Кеша вытер полотенцем брюки, сел. Посмотрел синими глазами.
— Да разве ж я против? Но она через пару лет сбежит с каким-нибудь спортивным лосем. А мне останется выть на луну. Лучше уж как есть.
Я взял его за руку. Жест не вполне мужской, но он поймет, о чем я.
— Помоги мне, Кеша. Ты же можешь. Очень надо.
Он выдернул руку.
— Дам тебе совет бесплатный. Даже запишу. Потому что на высшие психические функции полагаться нельзя. Они у тебя сейчас тонут в гормонах.
Кеша начирикал две строки на стикере, протянул. Я прочитал рецепт:
«+371-260-300-75, Эвелина. Ласковая, веселая. Любые фантазии, кроме БДСМ. 30 латов в час. Круглосуточно.»
Я скомкал бумажку, встал, открыл дверь в пустой коридор Института Страшной Психологии и крикнул:
— Лиизааа!! Он согласен!
Раба любви пряталась за фикусом и тут же показала ясный лик. Иннокентий вскочил, захлопнул дверь.
— Ты идиот! Весь институт слышал!
— Открой мне тайну подчинения женщин, педофил!
У Кеши стертые связки и особая манера произносить слова так, что любой сказанный пустяк кажется откровением. Ему нельзя не верить. Речь его затягивает, хочется слушать, что бы он там ни плел. «Еще загипнотизирует, черт языкастый», — подумал я, заметив, как пол и стены начали кружиться. Но Кеша не собирался ворожить. Просто он так разговаривал.