Нелегко было заслужить «физкульторден». При сдаче ГТО, например, полагалось получить «ворошиловского стрелка», прыгнуть с парашютом, проплыть 50 метров на скорость, а еще 100 метров в одежде с винтовкой и противогазом, а еще продержаться на воде 10 минут. А еще бег, а еще полета километров лыжного кросса, а еще… Сколько потов сойдет, пока уложишься во все нормативы.
Что ни говори, а по заслугам чтили значкистов ГТО. Значки, как ордена, отливали тогда из серебра, нумеровали.
У того, что носил Константин Гуц, номер — 86364. Он хранит его до сих пор и твердо уверен: значок не раз спас ему жизнь. Нет, не попадала в него вражеская пуля на пути к сердцу. Он дал ему силу, выносливость, умение опережать противника в смертельных поединках.
В конце тридцатых им было уже за двадцать. Они выучились, обрели профессии. Александров стал архитектором, Фуклев — шахтостроителем, Гуц и Гуршина — железнодорожниками, Чураков — металлургом, Отто — геологом, Клионовский — кузнецом, Тушенцов — летчиком.
Пришло время отдачи, и они с гордостью пели:
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью.
Они верили в это высокое свое назначение и были готовы к свершению грандиозных планов. Но планы их, как и всей страны, перекроила война. И многим из поколения Октября ничего из намеченного не удалось сделать. Не созидать — разрушать выпало им в недолгий остаток жизни.
«22 июня, ровно в четыре часа…»
Вот как было в утро войны в Челябинске.
— Мы на массовку в бор выбрались, молодежь всего узла, — вспоминает Мария Никитична Гуршина, тогдашний секретарь комсомольского комитета управления ЮУЖД. — Хороший денек намечался, ясный, тихий. Рано еще, но все уже разбрелись компаниями кто куда. И вот приезжает парень на велосипеде, кто — не помню, отозвал меня и говорит: «Началась война». Я, конечно: «Брось шутить». А он: «Какие шутки? Сюда уже и начальник дороги едет, и начальник политотдела. Собирай на митинг…» А потом мы шли по улице Спартака, теперь проспект имени В. И. Ленина. И речь Молотова: «Без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу…» А все равно не верилось.
Не верилось. А многие с митинга шли в военкомат. И назавтра в личных делах комсомольцев стали появляться надписи: «Выбыл в действующую армию»…
Мария Гуршина до войны была в сандружине.
Для троих из наших героев боевые будни начались еще до сорок первого. Чураков и Клионовский получили боевое крещение в карельских снегах, передвигая к западу финскую границу.
В кавалерийском седле Гуц освобождал Западную Белоруссию. Четыре треугольника носил он тогда в петлицах.