— Да, люблю готовить. И день, и ночь бы у плиты стоял, — радостно признался Ломоносов.
— Тетушка Лида на него не нарадуется, — Валерий повернулся к другу. — У нее стало больше свободного времени, которое она с охотой посвящает Клеопатре. Она ее принимает, как дочь, занимается перевоспитанием. — Он обратил лицо к повару: — Михайло Васильевич, через час ждем вашего калорийного ужина.
Друзья вернулись в гостиную и увидели, что Клеопатра с гордым, высокомерным видом стоит на столе и, властно направив перст на Пушкина, требует:
— Склони голову, двоечник несчастный! Не сойду со стола, пока не извинишься и не признаешь, что я сочиняю лучше, чем ты.
— Видишь — какие манеры, — прошептал Валерий.
Пушкин на требование девушки только насмешливо хмыкнул:
— И не подумаю! Стой, стой, пока не свалишься.
— Уступи ей как женщине, — толкнула его в бок тетушка, влюбленная в свою помощницу, а точнее — в воспитанницу.
— А мне кто будет уступать? — возмутился Александр Сергеевич. — И потом, с какой стати я буду извиняться?
— Она же женщина, а женщинам положено уступать, — мягко настаивала тетушка Лида.
— Я женщин терпеть не могу. Вредные, капризные, — проворчал Пушкин. — У меня к ним природная антипатия.
— А ты глупый зато, четыре строчки срифмовать не умеешь! — воскликнула Клеопатра.
Разногласия между спорящими постарался ликвидировать ученый. Он подошел к столу и подал девушке руку.
— Друзья, не стоит из-за пустяков ссориться. Спускайтесь вниз, моя царица. Когда женщина находится в обществе мужчин — она самая прекрасная, самая умная и самая несравненная.
— Вот слова, достойные настоящего мужчины! — воскликнула Клеопатра и легко спрыгнула на пол.
— А когда она — в обществе женщин? — усмехнулся Пушкин.
— Тогда она — один из цветков в очаровательном букете, — нашелся журналист.
Ответы понравились Александру Сергеевичу, и он с чисто познавательных позиций спросил:
— А если мужчина находится в обществе женщин?
— Он выглядит, как мухомор: все на него смотрят, а сорвать не решаются, — пошутила тетушка Лида.
Александр Сергеевич не обиделся, но продолжал настаивать на ответе ученого:
— Нет, вы ответьте, Валерий Сергеевич.
— Я думаю, когда мужчина находится в обществе других мужчин, то он — общественный деятель и та сила, на которой держится всё государство. А если он находится среди женщин, то это лампочка, вокруг которой порхают бабочки.
— О, хорошо сказано, — довольно крякнул Пушкин. — Именно поэтому я предпочитаю общество мужчин, — и он включил телевизор, где показывали футбол.
— Что-то я не вижу Джордано. Где он? — спросил Павел.