— Ваше величество, — сказал он, бледнея как полотно, — чем обязан чести видеть вас?
— Захотелось проверить, как вы справляетесь с поручением, которое я дал вам на прошлой неделе.
Объяснение как будто успокоило библиотекаря, но не до конца.
— Почти все уже готово, ваше величество. Я надеюсь, что к завтрашнему утру мы закончим. Шесть ящиков писем и официальных документов.
— Замечательно, — сказал Абдул-Гамид, поглядывая на закрытый формуляр. — У меня есть еще один вопрос.
— Да, ваше величество.
— Разве я не приказал вам держать все в тайне?
— Да.
— Тогда не объясните ли вы, почему валиде-султан разбудила меня сегодня утром сообщением о том, что мое поручение теперь у всех на устах?
Библиотекарь весь затрясся и распростерся ниц перед султаном:
— Я не проронил ни слова, клянусь вам, ваше величество.
Султан пристально посмотрел на склоненную перед ним спину и жестом велел библиотекарю подняться.
— Вы богобоязненны, не так ли?
— Да, ваше величество. В меру сил.
— Принесите мне Коран.
Библиотекарь вернулся с книгой, и Абдул-Гамид открыл ее на первой суре.
— Поклянитесь именем Аллаха всемогущего, пророка его Мухаммеда — да пребудет мир с ним! — и праведных халифов, что вы ничего никому не говорили.
Библиотекарь положил руку на Коран.
— Возможно, — начал он, опасливо раздувая ноздри, — я не сообщил о секретном характере вашей просьбы придворному архивариусу и переписчику, к помощи которых вынужден был прибегнуть. Если дело в них, я приму всю ответственность на себя и немедленно покину свой пост, если вы сочтете это достаточным наказанием.
— Кроме архивариуса и переписчика, вы говорили с кем-либо еще?
— Нет, ваше величество, клянусь памятью пророка Мухаммеда — да пребудет с ним мир! — я хранил все в строжайшей тайне.
— Хорошо, — закончил разговор султан и встал из-за стола. — Доставьте документы в мои покои, как только закончите с ними.
Когда он вышел, у библиотекаря подогнулись колени и он повалился на пол.
Сидя во главе отполированного до блеска обеденного стола, Элеонора разглядывала крошки на тарелке. В комнате больше никого не было. После аудиенции у султана прошло уже больше недели, но все события того дня стояли у нее перед глазами. Она задумчиво помешала остывший чай мизинцем и поднесла палец к губам. На следующий день после поездки во дворец она довольно подробно рассказала обо всем бею. О дворцовых садах, страже, визирях и слугах, о черноморском конфликте и своем совете. Бей выказывал живой интерес ко всему, о чем она говорила, а после того как стало ясно, что султан последовал совету Элеоноры, он дал понять, что гордится своей подопечной. Правда, его больше всего заботило, не расспрашивали ли султан и великий визирь о нем и его делах. Когда Элеонора уверила его, что нет, лицо бея несколько расслабилось, а поток вопросов постепенно иссяк. Элеонора утерла рот салфеткой и принялась утрамбовывать крошки на тарелке большим пальцем — так было легче припомнить все подробности: пологую крышу зала для аудиенций, смешанный аромат сирени и лаванды, переплетение серебряных треугольников, вышитых на воротнике кафтана великого визиря, причудливый орнамент, нарисованный лучами света, которые пробивались сквозь густую крону орешника вокруг большого фонтана.