Пока госпожа Дамакан застегивала один за другим крючки на Элеонорином платье, сама Элеонора разглядывала себя в зеркале. Напряжение последних дней не прошло бесследно: глаза воспалены, лицо бледное, словно у фарфоровой куклы, руки дрожат, сколько бы она ни унимала волнение. За завтраком она ничего так и не съела, в животе было пусто, как в аквариуме без воды и рыбок. Обе молчали о том, что произошло между ними несколько часов назад, но было ясно, что утренний разговор не забыт. Одного только письма Якоба, которое лишний раз напоминало о том, что его больше нет, было бы достаточно, чтобы расстроить ее. А тут еще страшный рассказ об обстоятельствах ее рождения, о пророчестве — не важно, правдивом или нет, — да и письмо Руксандры. И все это теперь, когда ей предстоит встреча с султаном. Рассматривая свое отражение в зеркале, она почувствовала, что у нее горят подошвы от нетерпения, что ее нервы, словно щупальца, вытягиваются, чтобы узнать, что же находится вокруг. Ей не хотелось ехать во дворец, особенно в теперешнем ее состоянии, но кто может противоречить султану! Да и потом, было уже слишком поздно. Госпожа Дамакан не успела застегнуть последний крючок, а к дому уже подъезжал экипаж. Секунду спустя раздался стук в парадную дверь.
Элеонора и посланец султана молча ехали мимо зевавших лодочников, мимо ночных стражников с их лампами, в которых едва теплился свет. Они миновали стайку студентов медресе, которые переговаривались между собой у ворот Египетского базара, проехали мимо кучки просителей и поднялись к Воротам Приветствий. Их пропустили, и тут посланец дотронулся до колена Элеоноры.
— Удачи, — сказал он, и на секунду она увидела его красное, все в прожилках веко. — Вы все, что у нас есть.
Больше не было сказано ни слова. Он проводил ее через дворцовые сады к знамени пророка и ушел, даже не оглянувшись. Ее тут же провели в зал для аудиенций. Элеонора немедленно поклонилась и тут же заметила, что, кроме султана и дворцовой стражи, в комнате было лишь два человека, не считая ее самой. Одного она узнала — это был великий визирь, рядом с ним стояла пожилая женщина, которую Элеонора прежде не встречала.
— С добрым утром, госпожа Коэн.
Стоило султану заговорить, как все в зале повернулись на звук его голоса.
— С добрым утром, ваше величество.
— Вы хорошо добрались?
— Да, — подтвердила Элеонора, — очень.
— Рад это слышать. — Он сделал жест в сторону Джамалудина-паши и спросил: — Вы уже встречались с Джамалудином-пашой?