Без карты во всех географических хитросплетениях не разберешься. Удивительная особенность средневековых карт мира в том, что они в первую очередь описательны. Опираясь на ту же самую энциклопедическую традицию, где муравьи затерялись между Индией и Эфиопией, средневековые картографы расстилали на полу большую бычью шкуру и пытались изобразить то, что можно считать образом мира. Основным источником их вдохновения было сочинение писателя Гонория Августодонского (или Отенского), уроженца Германии, который провел наиболее плодотворную часть своей жизни в Англии, в Кентербери, а на старости лет обосновался на юге своей родины. Энциклопедию, получившую название «Образ мира», Гонорий писал и переделывал долго, на протяжении трех десятилетий — с 1110 по 1139 год. В XIII веке «Образ мира» лег в основу двух наиболее известных карт — Херефордской и Эбсторфской. На этих картах нет меридианов и параллелей, мир, согласно представлениям Средневековья, круглый и ориентирован востоком кверху. Правда, при перенесении повествовательного материала на поверхность случались казусы. Так, рисовальщик, взявшийся за создание Херефордской карты, не слишком ориентировался в пространстве, поэтому северный материк подписал «Африка», а южный — «Европа». Он поселил в Европу обезьяну, скорпиона и пеликана, а потом одумался и все остальное сделал правильно, но стирать нарисованных по ошибке животных не стал.
Неразбериха преследовала чудовищ с самого начала. Собрав сведения о невероятных существах и необычных людях, выдающийся ученый Плиний Старший ссылается на Гомера, Аристея, Геродота, Евдокса (IV в. до н. э.), Исигона Никейского (III в. до н. э.), Филарха (272–220 до н. э.), Кратеса Пергамского (II в. до н. э.), Агафархида Книдского (II в. до н. э.), Аполлонида (I в. до н. э.), соратников Александра Македонского: Онесикрита, Клитарха, Бэтона и Диогнета, писателей Ктесия и Мегасфена, философов Аристотеля и Цицерона (надо обладать изрядными познаниями, чтобы не заблудиться в этом списке). И вот во II веке нашей эры писатель Авл Гелий, возвращаясь из Греции в Италию, покупает свиток с книгами о чудесах: Аристея, Исигона, Ктесия и других. Поскольку каждое свидетельство об этих утерянных трудах на вес золота, ученые пытались обнаружить в рассказе Авла Гелия хоть одну оригинальную деталь, но тщетно — все, что мог, он переписал из книги Плиния, причем слово в слово, хотя сам заявляет, что сделал выписки и включил их в свои заметки. Остается вопрос, а был ли свиток на самом деле? Свод сведений, над которым поработал Плиний, или пересказ, сделанный Авлом Гелием, вдохновили Августина Блаженного на рассуждения о чудовищах, которыми открывается эта книга. Обнаружить непосредственный источник Августина сложно, поскольку все авторы говорят об одних и тех же существах и завершают свои рассуждения отступлением о гермафродитах. Так или иначе, обстоятельность одного, тщеславие другого и авторитет третьего обеспечили чудовищам место в культуре Средневековья. Все, что Плиний собрал по крохам из сочинений различных авторов, на протяжении полутора тысячелетий рассматривалось, изучалось, систематизировалось и размещалось по пространству географической карты — описательной, как то «Образ мира» Гонория Августодонского, или рисованной, и по сей день висящей в Херефордском соборе (другая «крупноформатная» карта мира, хранившаяся в Эбсторфе, погибла). В XIV веке составитель объемистого «Полихроникона» Ранульф Хигден иллюстрирует свою карту мира всеми надлежащими и необходимыми чудищами. С течением времени и о муравьях не забывали. Оже Жизлен де Бусбек — имперский посол в 1554–1562 годах при дворе константинопольского султана — рассказывает, что среди прочих подарков, доставлявшихся из Персии, встречались «и животные необычных видов, в том числе, насколько мы помним, говорилось о привезенных индийских муравьях размером со среднюю собаку, не в меру кусачих и свирепых».