Взгляд со стороны, совершенно не заинтересованный в исходе данной ситуации:
- Ну, мать ты даешь! Еще ни одной женщине не удавалось попасть в холостяцкую берлогу Громова! Ты хоть понимаешь, о чем это говорит? – слова, что можно посчитать за веселое, ничего не значащее щебетание. Но вместе со слишком серьезным уверенным в своей правоте выражением лица, заставляли копнуть глубже, чтобы вдуматься в их смысл, - ты его зацепила, причем конкретно!
И слова человека, который знал об Антоне гораздо больше других. Знал, что творится не только в его жизни, но и душе:
- Владислава, ты кажешься серьезной и неглупой девушкой и должна понимать, что такой мужчина, как Антон незначительный эпизод своей жизни не будет приводить к себе в дом. А уж тем более, из-за него не будет ломаться. Морально, - сталь в голосе, и глаза, что казалось, могли просверлить насквозь. Не верить этому человеку было просто нереально. Она не из тех, кто может врать. В её голосе слишком много решимости и беспокойства за Антона, - а он ломается. Понимаешь, я никогда… Практически никогда не видела Антона таким. Он меняется. Ему это дается слишком сложно. Он срывается, нервничает, злится… Но он становится другим. И пускай он сам пока что не понимает и не принимает этих изменений, но они есть. Я, как никто другой, вижу их. И в этом, Владислава, твоя заслуга. Ты первая и единственная, кто заставил Антона поступиться собственными принципами. Первая, кто снова, спустя многие и многие годы затронула его самые потаенные уголочки души, вызывая наружу искренние чувства. И я хочу попросить тебя об одном… Если он тебе хоть капельку небезразличен, не отталкивай его. Иначе, боюсь, что если это случится, то он снова уйдет в себя. В этот раз уже гораздо сильнее, и вряд ли что-то или кто-то сможет вытянуть его из своего кокона, скрытого за самоуверенностью и жесткостью…
Слишком много тайного смысла было в этих словах. Влада так до конца и не могла разобраться, почему все именно так, почему у Антона настолько сложный характер, почему он пытается прятать себя настоящего за этими странными чувствами, что обычно не вызывают у людей ничего, кроме неприязни. Вразумительно ответа на этот вопрос она так и не услышала, зато осознала, что действительно между теперешним Антоном и тем, с которым она столкнулась чуть менее месяца назад, есть разительные отличия. Может, для посторонних людей не столь заметны, но не для Влады. Эти изменения она чувствовала в простом отношение к себе. От не самого джентльменского поведения и желания обладать, во что бы то ни стало, до первых признаков нежности и даже какой-то бережности и заботы. Своеобразной, странной, но настоящей. И уже действительно искренней.