И всюду Риё, как и вдова покойного, старалась разузнать о злодее, но пока безрезультатно. Вести от Куроэмона и Ухэя приходили редко... Понятно, в какой великой тоске пребывали обе женщины.
Время шло, наступил пятый месяц шестого года Тэмпо. Однажды Сакураи Сумаэмон пошел в Асакусу помолиться богине Каннон и забрел по пути в чайную. Вдруг хлынул дождь, и в чайную, скрываясь от дождя, заскочили два человека. Они стояли под навесом, переговариваясь:
— Забыл тебе рассказать вчерашний случай, — сказал один из них. — Застал меня вчера, как сейчас, дождь на Канде. Укрылся я в каком-то кабачке, и вдруг входит парень. Смотрю: ба, да не Камэдзо ли это из дома Сакаи? Ну, думаю, неужели объявился? Окликнул: «Послушай, Камэдзо!» Тот сразу обер-
198
нулся и говорит: ошибаетесь, меня зовут Тора, и поспешил прочь, хотя дождь хлестал пуще прежнего.
— Неужели посмел объявиться? Это здоровенный такой парень? — спросил другой.
Сумаэмон поинтересовался, что за Камэдзо? Увидев перед собою самурая, оба незнакомца смутились, но все же ответили, что это слуга, который год назад натворил бед в усадьбе Сакаи, да и был таков.
— Правда, я видел его мельком, мог обознаться, может, это и вправду какой-то Тора... — сказал один из незнакомцев.
Выпытывать подробности у случайных встречных не имело смысла. Сумаэмон попрощался с ними, но про себя решил во что бы то ни стало нащупать след Камэдзо. Тогда-то он и послал Куроэмону в Осаку вышеупомянутое письмо.
Бункити отправился поблагодарить бога Тамадзукури. Куроэмон дождался его возвращения, и они снова обшарили все уголки в Осаке в надежде отыскать Ухэя. Обошли все чайные для простого люда, все портовые кабачки, но Ухэя нигде не было. Тогда Куроэмон решил оставить поиски племянника и немедленно отправиться в Эдо. Деньги все вышли, осталась лишь самая малость на крайний случай и кое-какая одежонка. Куроэмон облачился в синее хлопчатобумажное кимоно, подвязался коричневым кокурским поясом, сверху накинул повседневное хаори из темно-синей льняной ткани. Взял два меча, все пожитки уложил в дорожную суму. Были у него еще тканый серый бумажник, булава и веревка. Бункити обрядился в синее кимоно без подкладки, подвязанное кокурским же поясом; за пазуху сунул веревку и булаву.
Они расплатились с хозяином ночлежки и вечером двадцать восьмого числа шестого месяца взошли на судно, курсировавшее между Фусими и Цу. Плавание протекало благополучно, лишь тридцатого из-за волнения на море пришлось постоять в Саканосите. Одиннадцатого вечером прибыли в Синагаву.
Двенадцатого в час Тигра Куроэмон и Бункити, не переменив дорожной обуви, отправились в Асакусу к храму