— Я оставила его на Дэкси и думала, что оно давно уже аннулировано.
— Как видите.
— Пару дней назад я оставила его у Бареллоу… — проговорила она. — Мы обсуждали один проект и решили, что нам может понадобиться Разрешение. Барел…лоу, — Мелен почти неуловимо запнулась, назвав брата уменьшительным именем, но мне показалось, сделано это вполне умышленно, — сам хотел выписать, однако его отвлек звонок, и он попросил меня. А после всё поменялось, и мы решили не втягивать вас. Я не забрала Разрешение, полагая, что илбер Бареллоу сам его утилизирует.
Она говорила совершенно спокойно, и я подумала, что не помешало бы смягчить свой тон и хоть что-то пояснить ей. Всё-таки Мелен — одна из десяти Илберов Королевского Совета, наивысшего органа власти ООССа.
— С этим Разрешением ко мне заявились посплетничать касательно Пэттэн и её сердечных увлечений, — усмехнулась я. Лицо декайки выразило изумление.
— Простите, ваше величество, впредь я буду более осмотрительной. Этого больше не повторится.
— Хорошо, Мелен, я понимаю, что вашей вины здесь нет. Я поговорю с Барелом.
Декайка поклонилась согласно этикету и с моего разрешения вышла. Мне показалось, ей интересно было узнать, что же такое рассказал обладатель подписанного ею документа, она даже слегка поколебалась, однако так ничего и не спросила.
Посмотрев на телепорт, я не стала отрывать братца. Успеется. Я почти не сомневалась, что Дили каким-то образом смогла заполучить это Разрешение.
— Разрешите идти? — поинтересовался Дмитрий. Я кивнула, взглянув на него. Надеюсь, он прекрасно понял, что произошло. Но по его лицу я не смогла определить, так ли это, и если да — то каково его отношение к случившемуся.
Визитёры сегодня шли один за другим, и некоторых я просила проводить, стараясь, чтоб их количество было обычным. Дмитрий достойно нёс свою службу, но я чувствовала между нами нарастающее напряжение, будто натягивалась некая нить, готовая разорваться и больно ударить по нам жгучими концами… Однако иногда мне казалось, что я ощущаю на себе странные взгляды, правда, я никак не могла словить ни одного из них.
Больше я не заговаривала с ним, и он тоже молча исполнял обязанности.
Это состояние мучило меня, я еле держала себя в руках, готовая разразиться бурей, и с трудом направляла мысли в русла о делах.
Я с удивлением обнаружила, что когда не отсылаю Дмитрия, то идеально решаю все вопросы, делаюсь безошибочной, рассудительной, справедливой (какой и пытаюсь быть всегда). Однако стоило по просьбе визитёра или из личных соображений не вызвать либо отослать солдата, как мысли путались и заходили о нём, я не могла сосредоточиться ни на чём, по нескольку раз перечитывала и просматривала решаемые вопросы и долго колебалась в правильности ответов.