— Ах, нет, я хочу посмотреть следующий балет, — неумолимо сказала Дорина. — А до него еще полчаса, можно успеть сходить в один из тех баров.
Напряженность графа возросла.
— Не думаю, что вам понравится сорт людей, которых вы там встретите, — ответил он.
Дорина изобразила смешок, который, как она надеялась, прозвучал наивно и глупо.
— Конечно понравятся. Ведь меня привели сюда вы. Я знаю, вы бы не пригласили меня в неподобающее заведение. Почему бы нам не пойти прямо сейчас?
Она решительно встала и начала пробираться к выходу из ряда. В конце его Дорина остановилась, оказавшись прямо перед выходом из огражденной «респектабельной» зоны. Как только выйдешь за перила, может случиться все что угодно.
Граф взял ее за руку, не позволяя идти дальше.
— Думаю, нам лучше уехать, — твердо сказал он.
— Кеннингтон! Здорово, старина!
Граф обернулся в ответ на оклик человека, в котором признал старого друга. На самом деле они уже виделись сегодня на скачках.
— Харрис, — он постарался, чтобы голос прозвучал добродушно, но не остановился, продолжал выбираться из толпы.
— Тратишь призовые, старина? — с пониманием спросил Харрис. — Я тебя не виню.
— Да, мы хорошо провели день, — согласился граф, — но, с твоего позволения…
Но Харрис, крупный усатый мужчина, намеков не понимал.
— Замечательная у тебя кобылка. Летит как ветер. А теперь, значит, празднуешь победу с другой молоденькой «лошадкой», а? Тоже хороша!
Голос графа сделался ледяным.
— Она леди…
— Конечно, леди. Они всегда такие, старина, пока не потратишь на них достаточно.
Придя в ужас, граф повернулся, чтобы посмотреть, могла ли Дорина услышать эти слова. Ее нигде не было видно.
Шанс ускользнуть был слишком хорошим, чтобы его упускать. Через несколько секунд Дорина уже растворилась в толпе, воспользовавшись возможностью оглядеться по сторонам.
На первый взгляд гулянье было просто ярким и веселым. Вот бар, а немного дальше еще один, доверху заставленный бутылками с разноцветными этикетками.
Повсюду были молодые женщины, одетые почти так же хорошо, как она сама. Их платья были модными и элегантными. Они вели себя уверенно и свободно, строили глазки мужчинам и смеялись вместе с ними, как будто на равных. Это были независимые женщины.
Но при ближайшем рассмотрении можно было заметить, что у них напряженный взгляд. Им обязательно нужно было привлечь внимание мужчин с деньгами. Так они выживали.
Дорину больше всего удручал тот факт, что не все они выглядели откровенно вульгарными. Глядя на некоторых, казалось, что они, возможно, когда-то были леди, знавшими хорошую жизнь, у них были изысканные манеры.