– В гробу я видел всю хронологию событий, – взвился Малинин. – Ваша лапша мне оба уха оттянула, повелитель. Ах, следует вмешаться, ах, страшный убийца из будущего, ах, надо Кудеснику помочь! Допомогались. Задание Шефа не выполнили, киллера не поймали, но по роже – огребли.
– Извини, братец, – сказал Калашников, смущенно позвякивая цепями. – Иногда главное – не победа, а участие, как на Евро-2008. Наша сборная по футболу первое место не заняла, но мы же туда поехали! Может, без нас Кудеснику пришлось совсем бы плохо – откуда ты знаешь? Да и какой полицейский чиновник откажется идти по следу киллера из будущего, прибывшего для убийства Кудесника? Такое ведь не каждый день увидишь. Не спорю, есть причина для расстройства – да, набили морду, заковали в цепи. Но потерпи пару минут. Сейчас нас оправдают, мы вернемся в грот, побеседуем с Кудесником. Не терпится узнать, как он поймал киллера. Ну, а потом сбегаем, скомпрометируем Шефа – и дело в шляпе!
Малинин угрюмо отвернулся – хамить начальству ему не хотелось.
Прокуратор кашлянул в кулак, призывая к тишине.
Шум на площади моментально умолк
– Поскольку двадцать свидетелей из центурии Эмилиана не смогли представить суду и обществу трупы жееееертв, – пропел Пилат, мелко хлопая ресницами. – То против обвиняемых нет никаких улик, кроме их шокирующей сексуальности. Именем цезаря я постановляю: освободить этих ласковых симпампулечек и выплатить им компенсацию за побои.
…Малинин с Калашниковым обнялись – к напарникам подошел кузнец, ловко вытащивший штифты из кандалов, цепи со звоном рухнули на блестящую поверхность лестницы. Толпа на площади забурлила.
– Что это такое вообще? – раздраженно взвизгнула торговка апельсинами, обращаясь к своей подруге. – Я, честная женщина, плачу налоги, и пришла в конце недели нормально организовать свой досуг – посмотреть на качественную казнь. Имею я право культурно провести время? Среднее распятие занимает три-четыре часа. И чего ж мне теперь делать прикажете?
– Совсем власть о простом человеке не заботится, – поддержала ее расфуфыренная подруга, отряхивая подол короткого одеяния. – Третью неделю в этой дыре ни одной приличной премьеры – ни распятия, ни колесования, ни повешения. Со скуки сдохнуть можно, в люди новую тунику показать не
–
выйдешь. Хоть бы уж паршивое битье батогами в выходной день назначили. Я тут, милочка, с неделю назад ездила в Галилею на побивание камнями блудницы, так плевалась потом: и блудница тощая, и камни мелкие, и палач – нетрудоспособный инвалид. Моя мать говорит – вот при императоре Октавиане были казни так казни, красота и сплошное загляденье. Посмотришь колесование, потом прямо ручки себе расцелуешь.