– За что боги окружают меня подобными болванами? – жалобно прошептал Тиберий. – Нет, мне определенно стоило приехать в Иудею раньше – здесь царит редкостный бардак, а власти провинции ничего не делают для его предотвращения. Не удивлюсь, если лет через тридцать вспыхнет бунт[66].
– Прости его, великий цезарь, – отпил воды Каиафа. – Мы просто потрясены видением, открывшимся тебе во сне. Сам знаешь, как трудно объять необъятное. Мне – так особенно, мой мозг был мертв приличное время. О, если бы мы только могли обладать ничтожной долей разума, присущего тебе!
Езекия, Зоровавель и Анна молча оценили дворцовый опыт Каиафы.
– Ладно-ладно, – смущенно отмахнулся Тиберий. – Не усердствуйте – это я и у себя на Капри достаточно слышу. По милости фортуны, мы сумели задержать гибель Кудесника ровно на одну неделю – но похоже, это максимум. Оттягивать сей момент и далее невозможно – увы, наши силы слишком неравны. Учтите прежде всего: его смерть окажется нашей катастрофой. Что вы можете предложить мне, о первосвященники?
– Сложно так сразу сказать, цезарь, – потянулся за водой Езекия. – Придумывать фальшивый повод для казни – да, тут мы от природы мастера. А вот оставить человека в живых, хотя он сам напрашивается на смерть – выше моих понятий. Смерть правит смыслом всего земного бытия. Даже в основе подчинения тебе, цезарь, и то заложен страх смерти. Но как можно воевать с тем, кто не боится умереть?
Тиберий скрипнул зубами. Каиафа неосознанно повторил этот звук
– Так значит, нам придется сдаться? – прохрипел цезарь, вновь ощущая в сердце возрастающую боль. – Это очень плохо, первосвященники. Я искренне рассчитывал на продолжение сюжета. Ведь Кудесник стоит против нас с одним лишь словом. И мы, все вместе, ничего не можем с ним сделать?
Он сжал кулаки, не чувствуя врезавшегося в ладонь золотого орла.
– Можем, цезарь, – раздался от бассейна незнакомый голос. – Еще как можем.
Преторианцы схватились за мечи, но Тиберий знаком остановил их.
– Говори, – промолвил он с нарождающимся интересом. – Я не задаю тебе вопрос – кто ты и откуда здесь взялся. Если способ остановить Кудесника существует… ты уйдешь отсюда не только живым но и богатым.
…Близорукий Езекия сощурился, пытаясь разглядеть внешность пришельца – но потерпел неудачу. На безволосом теле нежданного гостя светилась белизной лишь одна набедренная повязка, а его лицо по самые глаза было замотано в черный платок – такой, который носят арабские всадники-бедуины. Во время езды на верблюде ткань предохраняла от летящего песка.
– Кто я? Я работаю здесь банщиком, о цезарь, и слышал твой разговор с Маркусом, – незнакомец в черном платке говорил на латыни с сильным акцентом. – Знаю, ты хорошо умеешь хранить тайны. После того, как твой паланкин из слоновой кости вернется в Рим, умрут все те, кто видел тебя в термах. Банщика, умеющего делать массаж горячими камнями, трудно найти даже в «вечном городе», поэтому ты и не торопился отдать приказ преторианцам. Они убьют каждого, кто хоть на секунду соприкоснулся с тобой – и меня, и хозяина терм, и даже полуслепого уборщика-сирийца, хотя уж его-то за что? Правда о тайном приезде цезаря в Ерушалаим после тревожного вещего сна не сохранится в иудейских летописях.