Генерал Кирюхин тут же подтвердил:
— Так точно, товарищ командующий, и прорвем, и вперед пойдем во всю мощь — засиделись!
— Вот и хорошо, — одобрил Черняховский и продолжал: — 30-му стрелковому корпусу генерала Лазько в составе 121-й и 141-й стрелковых дивизий приказываю прочно оборонять 60-километровую полосу с передним краем от Манина до Краснооктябрьское. Если обнаружите в ходе боя вывод противником части сил с фронта корпуса, немедленно высвободить из обороны до трех стрелковых полков со средствами усиления, форсировать реку Сейм и, развивая наступление в направлении Дурово, Суденок, отрезать и уничтожить рыльский гарнизон противника. Всеми силами корпусу немедленно форсировать реку Сейм и организовать преследование: 121-й стрелковой дивизией генерала Ладыгина в направлении Рыльск — Крупец; 141-й стрелковой дивизией полковника Рассадникова на Высокое — Сухая — Барсуки. Дальнейшие задачи поставлю в ходе операции, в зависимости от обстановки.
Вопросы и уточнения командиров Черняховский разрешал так, чтобы не было никаких неясностей.
Прибывший в армию 17-й гвардейский стрелковый корпус (6, 70 и 75-я гвардейские стрелковые дивизии) под командованием генерала Бондарева только недавно был выведен из боя в полосе 70-й армии, имел большие потери. Командарм решил оставить его во втором эшелоне для пополнения, а в дальнейшем наращивания удара и развития успеха.
До начала наступления Черняховский пребывал в войсках: участвовал с командирами дивизий, полков и батальонов в рекогносцировках, заслушивал их решения, помогал организовывать бой, взаимодействие пехоты, артиллерии, танков.
Все шло хорошо, но 20 августа позвонил генерал Кирюхин:
— Беда, товарищ командующий, тяжело ранен командир 322-й полковник Иванов.
— Как это случилось?
— Проверял исходное положение частей, попал под сильную бомбежку. Отправили в госпиталь.
— Не вовремя! Жаль. Толковый был командир, — посочувствовал Иван Данилович. — Кто же заменит?
— В дивизии некому. Приказал вступить во временное командование начальнику штаба.
— Постараемся подыскать достойного преемника.
На должность командира дивизии командарма давно уже просил отпустить начальник оперативного отдела Петр Николаевич Лащенко. Каждый штабной офицер мечтает о назначении на командную должность, Лащенко не раз просил перевода в войска, но Тер-Гаспарян не хотел отпускать из штаба хорошего оперативного работника.
А теперь время подпирало, в интересах общего дела нужно было отпустить, и Черняховский сказал:
— Лащенко разрабатывал план операции, пусть он и проводит его в жизнь как командир дивизии.