— Шакал... Шакал — вот что произошло.
— Боже! — вырвалось у брата. — После стольких лет!
— После стольких лет, — повторила за ним Мари срывающимся голосом.
— И что пронюхал этот ублюдок?
— Дэвид пытается это выяснить сейчас в Вашингтоне. Пока нам только известно, что ему удалось раскопать имена Алекса Конклина и Мо Панова, когда он разнюхал об этих ужасных событиях в Гонконге и Коулуне. — Она рассказала о фальшивых телеграммах и западне в парке с аттракционами в Балтиморе.
— Я так полагаю, что Алекс обеспечил им всем постоянную охрану, или как там это называется?
— Круглосуточную, я уверена. Кроме нас и Мак-Алистера, Алекс и Мо — два человека, оставшиеся в живых, которые знают, что Дэвид был... о Боже, я даже не могу произнести это имя! — Мари со стуком опустила чашку с кофе на стол.
— Успокойся, сестричка, — Сен-Жак положил свою руку поверх ее, — Конклин знает, что делает. Дэвид говорил мне, что Алекс — самый лучший «оперативник», — да, именно так он его называл, — который когда-либо работал на американцев.
— Ты ничего не понимаешь, Джонни! — закричала Мари, стараясь взять себя в руки, но ее широко распахнутые глаза говорили о тщетности этой попытки. — Дэвид Уэбб никогда не мог так сказать, Дэвид Уэбб никогда ничего не знал об этом! Это говорил Джейсон Борн — он снова вернулся!.. Этот холодный как лед монстр — вычислительная машина, которого они создали, вновь проник в душу Дэвида. Ты понятия не имеешь, что это такое: ты смотришь в его пустые глаза, которые видят такое, что мне не под силу, или вдруг у него меняется тон голоса, в нем появляются ледяные нотки, которые мне незнакомы, и вот передо мной — чужой человек.
Сен-Жак жестом попросил ее замолчать.
— Перестань, — мягко сказал он.
— Дети? Джеми? — Она вдруг стала, как безумная, озираться вокруг.
— Нет. Речь о тебе. Ты надеешься, что Дэвид ничего не станет предпринимать? Что он заберется в какую-нибудь вазу династии Винь или Минь и будет притворяться, что с его женой и детьми все в порядке, что им ничто не угрожает, опасность нависла только над ним? Нравится вам это, девочки, или нет, но мы, мальчики, по-прежнему думаем, что отгонять от пещеры тигра — это наша работа. Искренне думаем, что мы больше для нее подходим. И нам приходится обращаться к силе — даже самой грубой. Именно так ведет себя сейчас Дэвид.
— Когда это успел мой маленький братик стать таким философом? — поинтересовалась Мари, внимательно изучая лицо Джона Сен-Жака.
— Никакая это не философия, девочка, я просто знаю это, вот и все. И большая часть мужчин думает точно так же... Приношу извинения феминисткам.