– Как это по-женски… – улыбнулся он.
– А как не поверить, когда мне иной раз просто сказочно везло. Сколько раз я была, что называется, на краю бездны… Тоже старомодное выражение, да?
– Пожалуй.
– Теперь бы сказали – слишком пафосное?
– Вот именно, – рассмеялся он.
На обратном пути Мария Евграфовна вдруг попросила:
– Влад, вы говорили, ваш жирафенок шьет свадебные платья?
– Ну да.
– И еще вечерние?
– Кажется. А что? Вы замуж собрались?
Я бы не удивился, честно говоря.
– Боже сохрани! Но вот вечернее платье мне необходимо. Причем самое модное.
– Опа! Можно спросить, зачем?
– Можно. Через две недели отмечается юбилей одного моего «боевого товарища». Тоже девяносто лет. Я приглашена и хочу всех поразить не платьем из сундука, а модным, как теперь говорят, прикидом!
Он взял ее руку, поцеловал.
– А вы хотите сочетать приятное – покупку нового платья с полезным – удовлетворить свое любопытство?
– Именно. Не стану скрывать. Вы знаете, где ее салон?
– Нет. Но узнать не проблема.
– И вы меня туда отвезете?
– Разве я могу вам в чем-то отказать?
– Отлично! Сегодня четверг, завтра я занята, потом выходные дни, понедельник тяжелый день. Значит, поедем во вторник. Сможете?
– Во вторник, увы, не смогу. Должен отправить родителей и сына в Испанию. Помочь собраться, отвезти в аэропорт и так далее. Это наверняка займет целый день, а вот в среду я в вашем распоряжении.
– Хорошо, в среду так в среду.
– Мария Евграфовна, простите, но могу я задать вам один, быть может, дурацкий вопрос?
– Задавайте!
– Раньше он у меня как-то не возникала вот по прочтении ваших мемуаров вдруг возник…
– Да не мямлите, задавайте ваш вопрос!
– Скажите, вы были такая идейная? Вы за идею совершали ваши чудо-подвиги?
– Да как вам сказать… Поначалу, по молодости и глупости, да, пожалуй, была идейная, но постепенно моя идейность как-то тускнела, я начала понимать, что все вовсе не так прекрасно в нашей стране и все победные реляции в огромной степени просто пропаганда. А еще… эта история с Егоршиным, ну, вы же читали… Человек вернулся с задания с фантастическими результатами, добыл совершенно бесценную информацию, чудом уцелел, а его быстренько посадили именно за то, что уцелел… Мол, не должен был уцелеть, а он, мерзавец такой, уцелел. Значит, враг! И такие истории были сплошь и рядом. Хочешь не хочешь, а прозреешь… Сейчас об этом и пишут, и кино снимают, а тогда… Так что я была не слишком идейной. Но уйти к немцам я органически не могла, а после войны… Был соблазн, не скрою, сбежать на Запад, но у меня оставались тут заложники. Мама, сестра… Их бы не пощадили. И к тому же я была… Я уже не могла обходиться без этой работы. И еще я понимала, что, если уйду на Запад, с меня там потребуют выдачи своих. А это мне претило. Так что, друг мой, у моей судьбы три составляющих – авантюризм, страх и везение.