— Хочу сказать тебе правду, — Дрын-Дыр смотрел в глаза Корзинкиной, — ни на что.
— Тогда я тебе тоже больше ничего не дам, — рассердилась Корзинкина, — вот, жмот.
— Ты с кем разговариваешь, Корзинкина? — заглянула в комнату мама.
— Ой, мама, — Корзинкина запихнула божка в ящик стола, — а я и не слышала, как вы с собрания вернулись. Светлана Петровна ругалась?
— Я ужасно голодная, — мама схватила Корзинкину за руку и потащила на кухню, — пошли печь блины. Про дела потом.
— Я сейчас, — Корзинкина открыла ящик стола, — ты иди, мама, я догоню.
Божок сердился. Это было видно по его сверкающим от гнева глазам.
— Это потому, что ты голодный, — объяснила Корзинкина, — я напеку блинов, и ты подобреешь.
Когда божок доедал пятый блин в кухню вошел папа. Он прошел мимо стола с блинами и уткнулся носом в угол между холодильником и окном.
— И за меня в углу постой тоже, — мама ловко перекидывала на сковородке румяный блин, — а то у меня блины подгорают.
— Ладно, — буркнул папа и посмотрел на настенные часы. А потом скосил глаза на работающий телевизор, — переключите на футбол.
— Еще чего, — хмыкнула мама, намазывая маслом стопку блинов, — про футбол Светлана Петровна ничего не говорила. Смотри с нами балет.
Корзинкина смотрела на родителей с открытым ртом.
— А чего папа в углу стоит? — спросила Корзинкина Дрын-Дыра.
Божок знал все на свете.
— Он наказан, — сказал Дрын-Дыр голосом мамы, — Светлана Петровна велела ему в углу стоять.
— Папу в угол поставили? — еще больше удивилась Корзинкина.
— И маму тоже, между прочим, — наябедничал папа.
— У нас всего один свободный угол, — сказала мама.
— Хотели купить тебе компьютер, — сказал божок папиным голосом, — а Светлана Петровна против компьютера.
— Мне купить компьютер? — сказала Корзинкина, — ух ты, прикольно.
— И не только компьютер, — сказала мама, — а еще калькулятор для папы и туфли на шпильках для меня.
— Блинчик оставьте, — хмуро попросил папа Корзинкиной.
— Это от Дрын-Дыра зависит, — сказала мама, — смотри, как он их лопает.
— Дрын-Дыр, дорогой, — сказал папа, — оставь блинчик.
— Да, я очень дорогой, — божок позвенел мелочью, — ладно, оставлю. Один.
— Ну, наелся? — спросила Корзинкина Дрын-Дыра.
— Да, — сказал божок голосом Корзинкиной, — я наелся и хочу спать.
— Ну, пойдем со мной, я тебя уложу, — Корзинкина сползла со стула, — будешь спать на моей кроватке.
— Это не кукла, это копилка, — напомнил папа из угла, — говорю это как ученый.
— Дрын-Дыр лучше куклы, — сказала Корзинкина, — он может перелетать с места на место.
— Это как? — поинтересовался папа.