— Брадан, сколько тебе лет?
Отвечает. Да уж: значит, он в школу пошел, когда я только родилась. Взрослый, а ведет себя…
— Так ты специально сюда приехал, чтобы эти могилки татарские… археологический памятник, то есть, посмотреть? Ты что, историк?
Головой машет, улыбается:
— Я за тобой приехал. Искал по всему свету.
— Ага, конечно. Охотно верю. Гран мерси. А памятник как же?
— Да это я вчера от местных услышал, вот и решил посмотреть за компанию.
— А где ты еще был? Куда едешь, зачем?
— Был в Европе, России — европейской части. Хочу посмотреть мир.
— Разве в Ирландии плохо?
— Ирландия — это не весь мир. Но это женщина, к которой возвращаются.
— У тебя там женщина… подруга?
— Нет. Я неточно выразился. Это — родная земля. Мать, к которой возвращаются. Всегда.
— А я вот уезжаю от своей матери. Мы переселяемся. Далеко.
— А что здесь? — Брадан обводит кухню рукой. — Учиться негде?
— Ты думаешь, я здесь живу, в поселке? Нет, ты что! Я в городе живу. Огромном. А это — мамина родина. Мы сюда в гости приехали.
— Так! — Брадан смешно шевелит бровями и роется в кармане. Достает ключи с брелоком — маленьким глобусом. Протягивает глобус мне: — Показывай!
Только бы не опозориться! Я его найду здесь, город-то свой? На шарике хорошо заметна процарапанная линия.
— Это твой путь?
— Да. То, что уже проехал.
— А почему не весь маршрут?
— Ты его знаешь?
— Нет, откуда?
— И я не знаю. Вдруг поеду не так, а вот так? Зачем тогда портить хорошую вещь?
— Ну, ты даешь…
Спас меня Иссык-Куль. Кое-как нашла синюю удлиненную кляксочку в буйно-коричневых горных массивах рядом с Китаем. Вот тут и живу, севернее только.
Неугомонный Брадан достает из кармана складной нож. Раскрывает, задумчиво смотрит на лезвие. Ковыряет в том месте, что я показала.
— Зря ты. Я уеду оттуда через два месяца.
— Показывай, куда!
Ну, здесь проще. Ищу тигра — скандинавский полуостров. От передней лапы под прямым углом по Балтике, до упора. Примерно так. Щупаю украдкой — а много ли у ирландца ямок на этом глобусе? Получается, моя — первая. Почему?
— А почему у тебя руки в шрамах?
— Хороший байкер летит минимум тридцать метров. Но даже хорошему байкеру когда-нибудь надо приземляться.
— Вот сюда я перееду!
Он меряет расстояние до своей Ирландии и радуется как ребенок: так это ж рядом, сантиметр всего!
Если интересно знать, где именно находится памятник андроновской эпохи, то вот ориентир: по густой грязи, в километре от поселка. Через выгон для скота, грязный вдвойне.
Все знакомо, и почти как на фотографии, что когда-то показывала мама: степь, уже совсем бесснежная и даже начинающая зеленеть. Крупные куски и обломки гранита, уложенные боком в виде каких-то гигантских цветов. Все они исписаны «Балтабай+Карлыгаш = МАХАББАТ forever!!!» и тому подобным. Все так, да не все. Небольшой штрих, оживляющий пейзаж: на камнях и повсюду рядом — клубки змей. Змеи свисают и с самих бордово-красных и зеленоватых плит, лениво шевелятся в расщелинах, валяются, свернувшись, напоминая издали экскременты. Поднимают головы, ловя лучи солнца. Ищут на камнях место потеплее. Вялая возня чего-то живого и омерзительного.