Змей так много, что… ну, не может так быть! Они все одинаковые.
— Ядовитые? — шепчу Михаилу.
— Весьма, но не смертельно, — беспечно отвечает «ботан».
Борька, найдя свои сапоги недостаточно высокими, взвыл и срочно захотел проведать маму.
— Терпи, Борис! Или ты не кореец?
Мой брат, потупившись, качает головой.
— Что-то ты бледненький с утра пораньше. И домой, значит, хочешь?
Борька кивает утвердительно.
— Отпустим его, не заблудится?
Михаил с Браданом сдержанно улыбаются.
— Не заблужусь, — бурчит.
— Ну, беги! Только маме про змей не рассказывай!
И братец весенним жаворонком летит над степью, не разбирая пути. Только грязь во все стороны брызжет.
А Брадан продолжает священнодействовать с фотоаппаратом, что-то бормоча под нос. Хорошо хоть, близко к этим тварям не подходит. Потом меня стал просить позировать — это на фоне-то мерзких клубков!
— Да иди ты, Брадан!
— Как говоришь?
— Не буду.
Ему смешно.
А для Михаила-историка змеи ровным счетом ничего не значат. Думает, наверное: «Зимуют здесь — и ладно. Потеплеет — расползутся, дел-то: пятьсот гадюк». Непричастных к истории человечества. А вот его бесценное захоронение андроновской эпохи — это считается! Возможно, он гадам даже благодарен: охраняют сокровище. А чего там охранять?
— Ничего интересного, — говорю Михаилу. — Гадюшник. Тут всегда так?
Михаил потерянно смотрит на меня — на ползучих.
— Эти, что ли? Уползут на днях. Как это — ничего интересного? Памятник мирового значения «ничего интересного»? Ты Шариков, Татьяна. Хуже местных. Ты, ты — манкурт! Даже из Ирландии…
Брадан слышит знакомое слово, отвлекается от змеюк, вопросительно поглядывает.
— Переводи! — требует уязвленный историк.
Дальше началась лекция. И — мои мучения: вспомнить, как то или иное будет по-английски. Где не могу совладать с научными терминами, нагло прибавляю окончание «эйшн», вроде и прокатывает. А что делать? Суть рассказа Михаила сводилась к тому, что перед нами — уникальное захоронение бронзового века, могила знатного человека, скорее всего, женщины, так как в ту пору преобладал матриархат (уверенно произношу «матриархэйшн»). Судя по археологическим исследованиям и реконструкциям, которые сейчас за большие деньги проводятся российскими антропологами, в бронзовом веке на территории части современного Казахстана жили европеоиды.
И тут Михаила понесло по узкой и опасной колее межнациональных отношений. Видимо, тема была для него столь болезненной, что он даже забыл о своем академическом стиле:
— Так вот, какого же нам здесь вещают о коренной нации и навязывают свой язык, когда коренными являются совершенно другие люди, к казахам отношения не имеющие?