Тем временем Жмыхов вошел в границы не покрытой снегом земли и приподнял наваленные в центре доски. Он довольно долго что-то рассматривал под ними, а затем, бросив, отскочил в сторону.
— Ты чего? — удивился Петухов.
Естественный троечник испуганно показал на доски.
— Там, под ними, кажется, медведь!
— Это же Герасим! — крикнула Фрося и вдруг с ужасом вспомнила, что вчера забыла напоить его кофе.
Обозвав себя дурой, она бросилась к Жмыхову и стала расшвыривать доски, которыми работники музея заботливо прикрыли спуск в погреб.
Одноклассники с недоумением следили за действиями Фроси.
— Ты что делаешь? — сказал Жмыхов. — Сейчас же этот медведь вылезет и нас сожрет!
— Он ручной, — всхлипнула Фрося, у которой глаза были опять на мокром месте. — Он есть только бутерброды!
Отбросив последнюю доску, она сунула голову в погреб. В полумраке тускло блестели крышки банок, похожие на огромные золотые монеты. Они широким полукольцом огибали медведя, который спал, обняв бочку с квашеной капустой.
— Герасик, — тихонько позвала Фрося, — ты спишь?
Медведь повозился, звякнув банками, громко чмокнул, но глаз не открыл. Ему снилось, что сейчас лето и он спит на согретой солнцем поленнице своего хозяина Филимона.
Фрося вынула голову из погреба и снова аккуратно прикрыла его досками.
— Что ж ты нам про своего медведя ничего не говорила? — укоризненно спросил Жмыхов. — Я, может, всю жизнь мечтал с медведем подружиться!
— Ребята, — сказал страшным голосом Петухов и на всякий случай оглянулся, — а я, кажется, знаю, кто дом украл!
— Кто? — спросила Фрося, размазывая слезы рукавом куртки.
Петухов выпучил глаза и зловеще прохрипел:
— Музей! Он находится в деревне Быки. Я там один раз был. В нем собирают разные старые постройки.
— Так надо туда поехать и спросить, по какому праву они стибрили Фросин дом! — заявил Жмыхов.
— Правильно, — согласился Петухов, — а то, если так пойдет, и у нас с тобой избы пропадут. Но как мы доберемся до Быков? Туда же прямого автобуса нет, а с пересадкой в Вологде только к ночи доедем.
Жмыхов, нахмурившись, посмотрел на друзей. Конечно, на уроках естественный троечник часто чувствовал себя не в своей тарелке. Но в жизни он был смел и решителен.
— Возьмем папин трактор. Отца сейчас как раз нет — он уехал на базу покупать запчасти и вернется только к вечеру.
Теперь насупил брови Петухов.
— Это же настоящий угон транспорта! За такие дела можно попасть под суд.
Жмыхов в ответ махнул рукой.
— Скажешь тоже! Если у родного отца, то не считается. И потом, это будет не первый раз.
Естественный троечник действительно уже дважды угонял трактор и уезжал на нем рыбачить на Косковское озеро, где водились здоровенные язи. Отец за это каждый раз драл Жмыхову уши, но про себя гордился сыном — пацан только в третий класс ходит, а уже сам на тракторе ездит!