И хотя скорбь наполняла все ее сердце, в нем осталась страстная любовь к этому противоречивому миру. Сашка любила его с такой жадностью, что хотела впитать в себя весь, спрятать навсегда в своей душе его звуки, образы, запахи, разговоры с людьми, которые ее окружали, их будни, радости и слезы… Несмотря ни на что, она верила, что тот, другой мир — по ту сторону войны — прекрасен. Он так прекрасен, что ей хотелось умереть, только чтобы небо навсегда осталось в ее взоре. Пусть лежать вечность страшным прахом, но только видеть перед собой маленькую часть этого мира — высокое небо с облаками. И пусть умолкнет тишина, пусть слышатся крики стрижей, и листья с шелестом трепещут в его синеве. Это будет ее рай.
* * *
Русские нашли ее на рассвете. Сашка была отправлена в госпиталь, а после выздоровления — в детский дом. На 11-летнюю Александру, которая была найдена почти в центре боевых действий и теперь даже не могла вспомнить своей фамилии, сбежался посмотреть весь детдом.
Несмотря на поиски, следов родителей девочки обнаружить не удалось. К удивлению воспитателей, Александра отнеслась к этому спокойно. Эту новость ей сообщили летом 1943-го. Сашка помнила, что в тот день кузнечики сошли с ума. Они пели. Они стрекотали в сумасшедшей радости, заражая этой радостью Сашку, и не обращали внимания на то, что поляна, на которой они живут, зажата между двумя мрачными кирпичными корпусами детского дома, а по дороге мимо то и дело с ревом проносятся военные грузовики.
Кузнечики пели радость жизни. Они пели высокое знойное небо, качающиеся листья берез, душный запах клевера, шелковый шелест травы и тяжелые капли дождя. Они пели себя и свою радость. Потому-то Сашка и была спокойна. Она знала, что теперь, когда умолкла тишина, впереди у нее целая жизнь. И она обязательно ответит на самый главный вопрос. За всех, кто заблудился.