Я ликовала — сейчас он даст задний ход! Мама быстро-быстро замотала головой, точно не могла поверить, что из-за меня у нее с Олегом ничего не получится. А у мамы все непременно должно получаться. Так уж она устроена.
— Чего ты добиваешься? — повторила она упавшим голосом и без сил опустилась на стул.
Олег поспешил ретироваться под видом того, что Биллу пора на вечернюю прогулку. Билл никак не хотел надевать поводок, и Олег, пыхтя и ворча, провозился с ним минут десять. Когда дверь за ними захлопнулась, мама подперла лоб рукой и взялась изучать узоры на мраморном полу.
Какое-то время мы молчали, а потом я, наконец, сказала, что думаю:
— Мама, ну пожалуйста, не расстраивайся. Просто мы тут все слишком разные и ни за что не подружимся.
— Мы могли бы попробовать, — возразила она.
— Не выйдет.
— Ну почему сразу не выйдет? Разве можно судить по одному дню? Мальчики так к тебе тянутся! А ты их от себя гонишь. Ты даже шанса им не дала.
— Первое впечатление — самое верное. Ты же сама говорила.
Пытаться сделать из нас семью — все равно что запустить в один аквариум акулу и морскую черепаху, и потом удивляться, почему они так отчаянно жаждут поскорее избавиться друг от друга, хотя вроде и живут в одном и том же океане.
Мама прикрыла глаза:
— Но мы же только что приехали…
Я молчала, раздумывая, как нам поступить. Мама умоляюще посмотрела на меня:
— Малыш, ну может, потерпишь еще чуть-чуть? Все образуется! Ко всему новому тяжело привыкать… И потом мы ведь так никуда и не сходили. Да, тут все по-другому, и тебе хочется домой. Это естественно. Но…
Мама, — мысленно обращалась я к ней, — я все понимаю и не хочу мешать. Но и сама мучиться тоже не хочу. Наверное, ты будешь счастлива с Олегом, он о тебе позаботится. А кто позаботится о папе?
Артем закончит институт и переедет к Маше, Никита тоже когда-нибудь заживет сам по себе. Я представила, как старенькие мама с Олегом прогуливаются по осеннему бульвару, а впереди бежит пузатый Билл с высунутым набок языком и шуршит опавшими листьями.
Кажется, мы с мамой думали об одном и том же: ей нужно отпустить меня, а мне — ее. Ведь мы не станем от этого любить друг друга меньше. Я вспомнила папины слова: «Так всем лучше. Так правильно». И приняла решение.
— Мам, ты должна остаться. А мы с Маркушей будем тебя навещать на каникулах. Мы даже сами можем летать, ты только договоришься с авиакомпанией, и за нами проследит стюардесса — так часто делают.
— Но я не хочу, чтобы вы меня навещали. Я хочу, чтобы мы жили все вместе. Как же я одна… — тихо отозвалась она, хоть и понимала, что я права.