Спыхала ничего не ответил.
Солнце уже садилось, но зной все усиливался, в воздухе парило. Эдгар лениво курил. Из-под прикрытых век Спыхала видел его резко очерченный профиль, немного напоминающий профиль Шопена, и странную восточную шапочку, которую Эдгар имел обыкновение носить.
Приподнявшись на локте, Эдгар смотрел на гладкие большие волны зеленого моря. Сказал, словно обращаясь к самому себе:
— Наверно, очень приятно подчинить своей воле другого человека и убеждаться, насколько он зависит от тебя. Это первые услады власти. Все, что ты считаешь красивым, кажется красивым и ему… Он думает твоими мыслями, чувствует твоими чувствами… Зато как неприятно потом, когда эта власть ускользает из рук.
Жара окончательно разморила Спыхалу. Он с трудом заставил себя встать, сбросил куртку, рубашку. Раздеваясь, недружелюбно спросил Эдгара:
— Все это вы говорите обо мне и Юзеке?
Эдгар мгновение собирался с мыслями.
— О вас? О Юзеке? Да нет же. Это я вообще говорю.
— Отношения между людьми складываются иначе, чем вам кажется, — сказал Спыхала, садясь на песок. — Вы артист… У вас нет практического знания жизни…
— В самом деле? У вас такое представление об артистах? — не без иронии спросил Эдгар. — Ну, надеюсь, что здесь оно у вас изменится. Когда приедет моя сестра… Это очень большая певица и очень простая женщина…
— Не знаю, много ли пользы для Юзека от этого общения с артистами. В жизни это ему вряд ли пригодится.
— Разве можно знать заранее? — с какой-то печалью в голосе спросил Эдгар. — Что такое Юзек? Мальчик, каких много. Очень, правда, милый и даже, может, интеллигентный, но при этом совершенно заурядный… Будет себе хозяйствовать в своих Молинцах, бегать за девушками, вот и все. А может быть, и не все. Заранее нельзя предвидеть, как сложится судьба человека. Ведь это зависит от очень многого. История отдельных людей подобна истории целых стран…
Спыхала пожал плечами.
— Что-то предвидеть всегда можно и даже необходимо.
— Я говорю о другом, — продолжал свою мысль Эдгар. — Какими путями люди добиваются власти над другими людьми?
Каким образом можно навязать свою индивидуальность другому? Вот чего я не понимаю.
Не понимал и Спыхала. Он просто не понимал, о чем говорит Эдгар. Только чувствовал, что в этих словах таится какой-то скрытый смысл, нечто такое, что волновало композитора. И опасался, не борьба ли это за Юзека.
— Я никогда не старался, чтобы Юзек подражал мне, — сказал наконец Спыхала. — Это приходит, поверьте, само собой.
Такая интерпретация его слов вызвала у Эдгара усмешку.
— Ох, а ко мне вот ничего не приходит само собой. Очень трудно добывать все из самого себя. У меня нет никакой почвы.