— Разумеется, все самые прекрасные вещи на свете могли бы и не существовать. Но в них есть какой-то смысл. Для меня, во всяком случае, очень значительный. Эти прелюдии придают смысл моему теперешнему существованию…
— Скорее помогают тебе обманывать самого себя, — сказал Януш.
— Какой ты, однако, стал страшный, — передернулась Оля. — Даже не веришь во внутреннюю потребность творчества.
— Нет, я верю только во внутреннюю потребность существования. Не будь ее, мы бы все давным-давно болтались на суку…
Эдгар повторил начало прелюдии — грустную фразу, тремя нотами поднимающуюся вверх и затем ниспадающую.
Януш задумался.
— Это красиво, — сказал он.
— Только одна фраза? — спросил Эдгар. — Четыре ноты?
В эту минуту зазвонил телефон, и Оля пошла в переднюю. Вернулась она улыбающаяся.
— Знаете, кто звонил? Керубин. Спрашивал, не знаю ли я, как можно разыскать Януша. Я сказала, что ты у меня. Сейчас он примчится.
Януш скривился.
— Что? Тебе не улыбается встреча с Колышко? Тогда прости…
— Как-то раз, очень давно, я имел неосторожность быть откровенным с этим человеком. И теперь, когда встречаю его, всегда краснею.
— Что это тебе пришло в голову? — спросила Оля. — Откровенничать с Керубином!
— Я был тогда еще очень молод, — вздохнул Януш. — Это было сразу после возвращения из России… Боже, каким я тогда был простаком!
Эдгар повернулся к ним лицом.
— А теперь ты уже не простак? — спросил он, улыбаясь.
— По крайней мере, уже не такой примитивный, как тогда. Хотя и теперь еще живу как во сне.
Эдгар снова взял аккорд и — на фоне этих нескольких нот — первый такт прелюда.
— Должно быть, это очень приятно — жить как во сне.
— Не знаю, можно ли отнести мою жизнь к приятным, — задумчиво произнес Януш, не глядя на Эдгара, — я сам этого не ощущаю.
— Живем, как в аквариуме, — сказала Оля.
— Золотые рыбки, — с каким-то ожесточением произнес Эдгар и пробежал пальцами по клавиатуре. — Дебюсси…
— Щуки иногда любят лакомиться золотыми рыбками, — сказала Оля.
— Ну что ты сочиняешь! — возмутился Эдгар. — Золотые рыбки живут в аквариумах, а щуки в реках, в озерах, в больших водоемах. Как же они могут есть золотых рыбок? Они же не соприкасаются…
— А если аквариум разобьется?
— Если аквариум разобьется, то золотые рыбки сдохнут, прежде чем попадут в воду, где рыскают щуки. Нет, сравнение у тебя явно не получилось.
— Может быть. Но то, что мы чем-то похожи на золотых рыбок, в этом я уверена, — бросила Оля на ходу, так как в передней раздался звонок.
Никто, пожалуй, не изменился за эти пятнадцать лет так, как Керубин Колышко. Из стройного юнца, всегда небрежно одетого, он превратился в толстого элегантного господина в костюме от Дорочинского и шелковой рубашке с пестрым галстуком. Но, несмотря на это, он остался столь же подвижным и злоязычным. Острота ума его слегка потускнела, и был он уже больше адвокатом, нежели писателем. Вел адвокатскую контору и выступал на многих громких политических процессах, защищая коммунистов — и даже довольно известных. Однако в Брестском процессе