Хейли повернулась к доске и указала на Реджинальда.
—Его лицо. Он был во мне, и я видела его лицо. — Она снова протяжно выдохнула. — Вот.
После недолгого молчания заговорила Роз:
—Хейли, ты умная девочка и вполне способна понять, как это случилось. Мы все много думаем об этих людях, пытаемся сложить головоломку. Мы знаем, что Амелия была его любовницей, мы знаем, что она выносила его ребенка. Естественно, они занимались сексом. Для нее, как мы предполагаем, это было, хотя бы отчасти, деловым соглашением.
—Вы же представляете, что происходит с вашим телом, когда вас ласкают? Физически. Не возбуждение от эротических сновидений, а физическое ощущение интимной близости. Пусть я давно ни с кем не была, но такое не забывается. Я это чувствовала, когда очнулась... или вышла из того состояния. Я чувствовала аромат тех роз. Я чувствовала его в себе... Наверное, в ней, но я словно была ею, когда это происходило. Ей нравилась близость с красивым и сильным мужчиной, по она продалась бы и безобразному, как смертный грех, никчемному как любовнику, так что красота была лишь бонусом. Лишь бы мужчина был богат, остальное не важно. Я это знаю, потому что читала ее мысли. Или она читала мои... Я ничего не придумала.
—Я тебе верю, — сказал Митчелл.
—Мы тебе верим, — поправила его Роз. — Ты ближе всех нас к возрасту, в котором она умерла. Во всяком случае, мы так думаем. Может, поэтому Амелия через тебя пытается связаться с нами, объяснить, чем была для нее та связь.
—Возможно, — кивнул Митч.
Роз вопросительно выгнула брови, и он, пожав плечами, откинулся на спинку стула, а потом продолжил:
—Этот инцидент дает нам больше информации о ней, проливает свет на то, что случилось и почему. Хейли, что еще ты можешь рассказать об Амелии?
—Ну... мне не показалось, что она получает удовольствие от секса. От власти, от контроля — да, но не от всего остального. Для нее это просто ремесло, и, судя по его... хм... реакции, она хорошо им владеет. И тело у нее гораздо лучше, чем мое.
Отведя руки от груди и застенчиво улыбаясь, Хейли продемонстрировала, насколько Амелия фигуристее ее.
—Она очень холодная. Все время, пока они этим занимались, она размышляла, что получит взамен, и мысленно осыпала насмешками жен таких мужчин, как Реджинальд. Вот, пожалуй, и все.
—Не назвал бы это лестной характеристикой, — задумчиво протянул Митч. — Впрочем, она сделала осознанный выбор и не прогадала. Молодая, красивая, желанная для могущественного мужчины и контролирующая этого мужчину через секс. Интересно.
—Отвратительно. Как бы то ни было, я высказалась, и мне стало легче. Пойду к себе. Может, позанимаюсь йогой. Не думаю, что она захочет потревожить меня, пока я буду скручиваться в позе воина. Спасибо, что выслушали.