—Если говорить о кругах, ты можешь продолжать расширять их.
—Если это твой способ сказать, что тебе не наскучила моя мыльная опера, может быть, снова поцелуешь меня?
—В чем я абсолютно уверен, так это в том, что ты мне никогда не наскучишь, — Харпер взял Хейли за руку, переплел ее пальцы со своими и повел дальше. — И да, я хотел бы снова тебя поцеловать.
—Подальше от дома. Подальше от нее.
—Это можно, но дело в том, что мы живем там. Мы там работаем. Мы не можем вечно избегать ее.
«Это чистая правда», — думала Хейли, разглядывая свою разоренную спальню. Все ящики комода были выдвинуты, одежда выброшена из шкафа и свалена на кровати. Хейли подошла, приподняла блузку, пару джинсов. Все цело. Ну, спасибо за маленькие радости.
Она зашла в комнату Лили — там все оказалось на месте, а это намного важнее, заглянула в ванную комнату. Все ее туалетные принадлежности были свалены в кучу на полке.
—Так вы напоминаете мне, что я здесь не хозяйка? — вслух спросила Хейли. — Что в любой момент меня могут выпроводить отсюда? Может, вы правы. Если и когда это случится, я разберусь сама, но перед сном мне придется потратить час на уборку, и это все, чего вы добились.
Хейли принялась собирать кремы, духи, тюбики губной помады и туши, в основном приобретенные со скидкой, и всего лишь несколько дорогих, купленных в приступе транжирства.
То же самое с одеждой, признала она, возвращаясь в спальню. Но что плохого в желании иногда потратиться на хорошие ткани или дизайнерские этикетки?
Это вовсе не одержимость. А все же было бы чудесно развесить в шкафу изысканные платья вместо дешевых подделок и тряпок по сниженным ценам. Шелк и кашемир. Как приятно они ласкали бы кожу...
У Роз полно потрясающей одежды, а она половину времени ходит в старых рубашках. Больше половины. Какой смысл иметь так много и не ценить? Хранить в шкафах, когда кто-то другой мог бы носить все это. Тот, кто помоложе, кто умеет жить. Кто заслуживает и кто заработал, а не получил просто так.
А драгоценности, убранные в сейф, могли бы сверкать на еешее.
Надо просто потихоньку кое-что взять. Кто заметит?
Все, что она хочет, вот оно, рядом, только руку протяни, так почему бы не...
Хейли выронила рубашку, которую держала в руках. Держала перед собой так, как женщины держат роскошное платье, и покачивалась перед зеркалом. И думала о краже.
«Не я!» Дрожа всем телом, Хейли уставилась на свое отражение в зеркале.
—Не я, — повторила она вслух. — Мне не нужно то, что нужно вам. Я не хочу того, чего хотите вы. Пусть вы можете забраться в меня, но не сможете принудить меня ни к чему подобному. Не сможете!