В это время на даче началась потасовка. Видно ничего не было, только слышно: вот на доски с характерным стуком упали две пустые бутылки, и раздался гвалт, словно вороны слетелись на помойку.
— Черт! — выругался Перетрусов.
— Что такое?
— Все, надо идти, они там Иванова убивают!
— Стоять, — одернул ученика Кремнев. — Не спасешь уже и сам все дело испортишь. Девчонка у них?
— У них.
— Сейчас отправим Кошкину весточку и накроем всех сразу.
— Да пока он приедет, тут еще один труп нарисуется!
— Ты знаешь, сколько бандитов?
— Человек пятнадцать, наверное. Может, больше.
— А нас всего шестеро. И что ты хочешь, штурмом их взять, чтобы нас, как куропаток, прихлопнули?
Спорили они недолго. Потому что кто-то заорал «атас, облава!» и началась стрельба. Тут уже выбирать не приходилось, и все шестеро ринулись вперед.
Разумеется, Кошкин не стал ждать сигнала. Он потерпел какое-то время, пока группа Кремнева углубится в лес настолько, чтобы поздно было возвращаться, а потом отдал команду выдвигаться самим.
Кошкин рассчитывал, что если наблюдателя бандиты и выставили, то автомобили, свернувшие на насыпь, он увидит не сразу, так как солнце будет светить в глаза. И Кошкин почти угадал, потому что стоявший на шухере Витька Шустрый, не выспавшийся в прошлую ночь, клевал носом и очнулся, только когда два автомобиля, полные вооруженных людей с красными повязками на рукавах, чтобы во время перестрелки не попасть в своего, остановились перед поваленным забором.
— Атас, облава! — заорал он и тут же упал, сраженный выстрелом в голову.
Началась перестрелка.
Агенты быстро рассредоточились по всему берегу. Огневой рубеж оказался превосходный: дощатый настил под обрывом прекрасно простреливался, однако там имелось несколько укрытий, включая дом на сваях. Лестница, ведущая с обрыва, тоже прекрасно простреливалась, но уже из окон дома, так что воспользоваться этим путём не представлялось никакой возможности.
Очень скоро стало понятно, что бой грозит превратиться в затяжную осаду, а когда солнце сядет, в старице будет достаточно темно, чтобы бандиты могли ускользнуть.
— Отставить огонь, — крикнул Кошкин.
Он схватил картонный рупор и крикнул:
— Белка, ты окружен. Сдавайся, а то гранатами закидаем.
— Нет у вас никаких гранат, давно бы закидали, — послышалось снизу.
— Ах, нету? — сказал Кошкин. — Ладно, сами напросились.
Вниз полетело несколько бутылок. Некоторые разбились, некоторые, подскочив, просто покатились по настилу. В воздухе запахло бензином.
— Считаю до десяти, — крикнул Кошкин. — На счет десять, если никто не выходит с поднятыми руками, поджигаю бензин, и горите вы синим пламенем, твари! Раз! Два!