— Да вы присаживайтесь, господа, что вы так смотрите, будто призрака встретили. Свой я, свой.
Монахи нехотя присели, завороженно глядя на винчестер.
— Вас оружие смущает? Ох, простите, я тут недалеко видел стаю гиен, поэтому и держал оружие наготове. Прошу меня извинить. — С этими словами Курбанхаджимамедов встал и повесил винтовку на торчащую из песка корягу. — Все? Теперь, надеюсь, я перестал вас смущать?
— Зачем вы вернулись?
— Александр Ксаверьевич, вы, очевидно, не расслышали в первый раз. Меня одолело любопытство — что за тайны мадридского двора разыгрываются за моей спиной. Согласитесь, я рисковал своей жизнью и имею право знать. Я некоторое время наблюдал за вами с почтительного расстояния и сам во всем разобрался. Признаюсь, что впечатлен. Особенно трюк с кирпичами…
— Это не трюк, это чудо! — воскликнул Василий.
— Возможно, юноша, но я материалист и в чудеса не верю. Тот, другой молодой человек с такими же глазами тоже умудрялся творить что-то похожее на чудо. Полагаю, вся хитрость в металлическом амулете. Я видел скорпиона, обезьяну, а у вас что?
Монахи молчали. Александр Ксаверьевич весь напружинился, готовый броситься врукопашную, но поручик покачал головой.
— Сколько вам, господин ротмистр? Сорок? А мне едва тридцать исполнилось. Я быстрее вас, сильнее, я регулярно упражняюсь в стрельбе. Оп! — в руке поручика оказался самозарядный пистолет Манлихера. — Юноша, будьте так добры, передайте мне вашу реликвию. Обещаю — никто не пострадает.
Серый от гнева Василий, весь дрожа, снял с шеи шнурок с тритоном и медленно протянул Курбанхаджимамедову. Поручик взял артефакт. Глаза его сразу поменяли цвет с карих на голубой и зеленый.
— Вижу по вашим лицам, что сработало. Что ж, а теперь попробуем…
Поручик сжал тритона в кулаке и стал ждать. Но ничего не происходило.
— Любопытно, — усмехнулся он после минутного ожидания. — В чем секрет?
Поручик вопросительно посмотрел на Василия, но юноша упрямо сжал губы. Курбанхаджимамедов перевел взгляд на Булатовича, но тот тоже не произнес ни слова. Хмыкнув, поручик попытался повторить фокус не с пистолетом, а с деревянной палкой. Ничего не получилось.
— Хорошо, сдаюсь — я чего-то недопонял в увиденном. Юноша, продемонстрируйте, как это работает.
Тритон снова оказался в руках Василия. Юноша взволнованно посмотрел на наставника.
— Нет, я сам, — сказал Александр Ксаверьевич и забрал реликвию.
— Только, пожалуйста, без подвигов, — предупредил Курбанхаджимамедов.
Булатович не ответил. Тритон неприятно пульсировал в сжатой ладони, Александру Ксаверьевичу никогда не нравилось это ощущение — будто тритон был живым.