— Я участвовал в комиссии Совнаркома, если вас это интересует.
— Да, я знаю, спасибо. Но вопрос в другом — когда начали возвращать разграбленные ценности, их ведь принимали по описи, так?
— Процесс вами несколько упрощен, но в целом все правильно.
— Тут у меня копия списка, по которому были доставлены в Чрезвычайную комиссию Петрограда ценности, похищенные из Государственного Эрмитажа. У вас должен иметься такой же. Мне крайне важно сравнить эти списки. И, если возможно, сравнить еще и с описью…
— Дайте, я посмотрю, — перебил гостя Бенуа и взял бумагу.
Копия была заверена печатью и подписью делопроизводителя губернского отдела милиции. Александр Николаевич бегло пробежался по списку… хм, грамотный делопроизводитель, смотрите-ка…
— Оставьте список, в течение недели мы проверим документы…
— А быстрее нельзя? — перебил уже Кремнев.
— Глубокоуважаемый…
— Сергей Николаевич.
— Да, глубокоуважаемый Сергей Николаевич. Возможно, вам это неизвестно, но во время войны с Германией многие картины и прочие предметы искусства приказом Временного правительства были эвакуированы в Москву, то есть, помимо общей описи предметов, существует еще и список эвакуированных экспонатов. Потом появился еще список похищенных экспонатов и экспонатов возращенных. Поверьте, сверить эти списки — труд небыстрый, и неделя представляется мне наиболее оптимистическим вариантом развития событий. Сотрудников в Эрмитаже крайне мало, тем более — сотрудников квалифицированных. Я пойду вам навстречу и отложу каталогизацию малых голландцев, потому что понимаю, насколько важна ваша работа для советской власти. Но, повторяю, результат будет не ранее чем через неделю.
Кремнев поиграл желваками, но проглотил.
— Спасибо. Еще один вопрос, прежде чем уйти. Знакомы ли вам эти фамилии — Скальберг, Сеничев, Куликов?
— Боюсь, что нет, — сказал задумчиво Бенуа и покрутил ус. — Нет, точно незнакомы. Среди моих знакомых людей с такими фамилиями нет.
— Хорошо. Значит, я зайду к вам через неделю?
— Что вы, зачем себя утруждать? Ответ я отправлю с курьером, на официальном бланке, заверенный, можете не беспокоиться.
— Крайне обяжете.
— Это мой долг как гражданина.
— Побольше бы таких граждан.
— Не смею более задерживать.
— Да-да, до свидания, Александр Николаевич.
— Всего доброго. Вас проводить?
— Не стоит беспокоиться.
Круглый Кремнев укатился прочь. Александр Николаевич еще раз взглянул на список и сглотнул.
«21. Брелоки в виде животных, белого металла, похожего на серебро, — 14 штук». Коллекция Булатовича. Они там что — совсем с ума посходили? Ну ничего, он им покажет! Сейчас он им всем задаст!