— Саша… — прошептала я, смакуя его имя, словно сладкую карамель. — Сашенька… — И мне захотелось плакать от переполнявших меня чувств.
Черт возьми, никогда за свои девятнадцать лет я не испытывала ничего похожего!
— Саша, я должна сказать, что… — начала я, но он, на миг оторвавшись от моего рта, приложил палец к моим губам.
— Тихо, молчи, не надо ничего говорить, — прошептал он.
А я уже и сама забыла, о чем хотела ему сказать. Мне было так хорошо, так весело, что хотелось улететь, словно у меня выросли крылья.
— Пойдем, — он взял меня за руку и куда-то повел.
Я покорно пошла за ним, не спрашивая, куда. Я пошла бы за ним на край света! Мы осторожно вошли в его кабинет, и он закрыл дверь на защелку.
— Подожди, сейчас я зажгу свечу.
Я послушно присела на диван. Он, пошарив в ящике стола, достал свечу и зажег ее. Я заметила, что свеча наполовину сгорела.
— Давно ты зажигал свечу? — спросила я.
— Иногда я зажигаю ее, когда мне хочется помечтать или что-то вспомнить. Или просто посидеть молча, ни о чем не думая, и смотреть на ее огонь.
— И слушать музыку Вивальди, — вдруг добавила я.
— Да, — он удивленно посмотрел на меня, — ты угадала, иногда я так и делаю.
— Как бы я хотела узнать о тебе все, — прошептала я.
Мы по-прежнему говорили шепотом, хотя в этом не было необходимости, стены в доме толстые. Но мы боялись нарушить волшебную интимность, окутавшую нас.
— Как бы я мечтала заглянуть в твою душу, в твои мысли. И узнать, что ты думаешь и чувствуешь.
— Не стоит. — Он провел ладонью над огоньком свечи, и та взволнованно заколыхалась.
— Почему не стоит?
— А зачем? Во-первых, станет неинтересно, если узнаешь о человеке все, а во-вторых… — Он приблизился ко мне и провел пальцами по моей щеке.
Как же мне нравились эти его прикосновения!
— Во-вторых, случайно можно узнать и увидеть то, что совсем тебе не понравится и даже испугает и оттолкнет.
— Мне все нравится в тебе, — прошептала я, поймав его ладонь и покрывая ее быстрыми легкими поцелуями. — И ничто меня не сможет испугать и оттолкнуть, ничто…
В пламени свечи его лицо казалось таинственным и нереальным, словно он был не настоящим, пришедшим из моей мечты, из сказки о прекрасном принце, которую я читала в далеком детстве. И все вокруг казалось нереальным, волшебным, и я сама тоже. В его глазах мелькали отблески огня, и я не могла понять, кто он? Дьявол или ангел? Бог или человек? Но это было не важно. Ничто не важно на свете, кроме его губ, его глаз, его рук. Дрожащими от волнения руками я начала расстегивать пуговицы на его рубашке. Я провела ладонью по его груди, прижалась к ней щекой. Я чувствовала себя в безопасности, я чувствовала себя защищенной, как тогда, на холме, когда он обнял меня и укрыл своим пиджаком. И даже воспоминания о той ужасной ночи не отрезвили меня. Он, в свою очередь, быстро расстегнул пуговицы моего легкого халатика, и тот упал на пол невесомой бабочкой.