Медовый месяц (Волкова) - страница 23

— Знаешь. — Он положил голову мне на плечо. — Я очень тебя люблю. И все это время я боялся вспоминать про тот злосчастный первый раз. Словно дурной сон. Теперь мне стало легче, когда все выяснилось.

— Конечно. — Я погладила его волосы. — Я и представить себе не могла, что для тебя это так важно. Подумать только, как мы еще мало знаем друг друга! А казалось, что мы хорошо изучили наши души и мысли.

— Да, — эхом откликнулся он, — мы еще так мало знаем друг друга.

— Ну и ничего страшного. Это даже хорошо. Между любящими людьми должна оставаться тайна. А когда все уже известно и ясно, то становится скучно. Как в прочитанной книге. Так важно, чтобы мы как можно дольше оставались друг для друга непрочитанной книгой.

— Здорово сказано! — оживился он. — Звучит как тост. Так выпьем же за то, чтобы мы как можно дольше оставались непрочитанной книгой. Какая прелесть! — Он развеселился и даже начал подпрыгивать на кровати.

У меня сразу стало легче на душе, мой мальчик снова стал прежним, каким я его любила — веселым, милым, легким в общении и не озабоченным проблемами. Меня, признаться, начал угнетать серьезный и пессимистический тон нашей беседы. Честное слово, я была поражена, узнав, что эта давняя неудача до сих причиняет ему боль. Да, мужчины существа гораздо более ранимые, чем мы, женщины. До этого я как-то недоверчиво относилась к этому утверждению, а теперь поняла, что, в общем-то, оно верно. И впервые я подумала о том, что мой муж, в сущности, совсем еще мальчишка, даже в чем-то ребенок, хотя и старше меня на год. Но я-то женщина, а мы, как известно, взрослеем быстрее и мудреем тоже. Вот так, я, мудрая и взрослая дама, буду оберегать свое маленькое чувствительное чадо. И никому не дам его в обиду. Эта мысль так мне понравилась, что я даже тихо захихикала от удовольствия.

— Ты чего? — тревожно спросило «чадо», уютно расположившееся на моей груди.

— Ничего, — ответила я успокаивающе, — просто я люблю тебя и мне хорошо с тобой.

— Мне тоже, — отозвался он и мягкими губами обхватил мои соски.

Дальше мы забыли обо всем, погрузившись в мир сладострастия и неги. Волшебный сказочный мир…

Моя бабушка, моя старая бабушка, которая умерла, когда мне было всего семь лет, рассказывала мне о том, что после физической смерти люди попадают на луну, и свет, который льется с небес на землю по ночам, это свет их душ. Я очень смутно помню бабушку и все, что с ней связано. Почему же эта красивая, но незатейливая сказка так ясно сохранилась в моей памяти? Может быть, оттого, что в ней есть доля истины или даже сама истина? Ерунда, этого не может быть. Я уже слишком большой мальчик, чтобы верить в сказки и чудеса. Но тогда почему мне всегда не спится в лунные ночи, такие, как сегодня? И почему мне так легко общаться с тобой, мой дорогой друг, так давно покинувший меня? Нас разделяют сотни миллиардов космических лет и расстояний. Там, где ты сейчас находишься, все иное, иные ценности, иные миры. Черт возьми, почему мне так тревожно и вместе с тем мучительно сладко смотреть на торжественное и гордое сияние луны? Отчего так странно сжимается сердце? И хочется оторваться от земли и парить над спящим городом… Стоп! Что за сентиментальный бред? Я не юный мальчишка, едва начинающий жить. Я слишком много повидал в этой жизни, чтобы позволить себе «летать». Даже по ночам. Это глупо, чертовски глупо, и смешно. Если бы кто-то увидел меня сейчас стоящим на балконе и смотрящим на луну, то… Впрочем, что здесь такого? Я просто вышел подышать свежим воздухом. Мне не спится. Такое бывает. И ничего особенного в этом нет. Ровным счетом ничего. Ну а мысли мои никто не сможет прочитать. Никогда. Кроме тебя, мой друг. Перед тобой мне не стыдно, ты сможешь меня понять, даже то, чего я сам не в силах понять. Знаешь, ведь я теперь стал свекром, какое дурацкое слово! Мой сын женился, и сегодня я увидел его невесту, то есть жену. Какая она? Да знаешь, самая обыкновенная, ничего особенного, ровным счетом ничего. Милая, совсем юная девочка, каких сотни, тысячи, миллионы. Похоже, поначалу она меня жутко стеснялась, хотя и изо всех сил старалась это скрыть. Наверное, я показался ей слишком старым, взрослым и солидным. Смешная… Впрочем, это событие не слишком взволновало меня, вернее, совсем не взволновало. Мой сын стал взрослым. Ну и что? Все когда-нибудь взрослеют и женятся. Рожают детей. Не могу представить себя в роли деда. Странно… черт, прости меня, тебе, должно быть, тяжело слышать все это. Ты мечтал иметь детей, еще когда сам был безусым, зеленым пацаном. Ты так серьезно рассуждал о том, что хочешь иметь двух дочек и сына, и придумывал им имена, что я смеялся над тобой. Мне тогда твои мечты казались смешными и нелепыми. Сам я думал тогда о карьере и о девушках, но никак не в качестве потенциальных жен. Это пришло позже. А уж о детях и вовсе не мог подумать. И твои слова казались мне полной ерундой. Ты не сердишься на меня за это? Впрочем, что я спрашиваю. Конечно, не сердишься. Ты уже давно все мне простил. Даже то, что я убил тебя. А я до сих пор не могу простить себя, хотя прошло уже столько лет… Несколько десятков земных лет и сотни, тысячи, миллионы световых лет, отраженных светом луны. Ее холодным, но дивным сиянием, рвущим сердце на мелкие части, на мелкие голубые льдинки…