— Мама, Гармония хочет тебе что-то сказать.
После ухода Мейзи Кипп уложил все необходимое нам в джутовый мешок и затянул завязки. Миссис Фишер заплатила ему, и мы последовали за Бигги в коридор.
Мейзи и Гармония ждали меня. С распечаткой газетной статьи о побоище в торговом центре Пико Мундо девятнадцатью месяцами раньше. Под заголовком, слишком уж восхвалявшем меня, красовалась моя фотография из школьного ежегодника.
— Я знала, что видела твое лицо. — Гармония указала на фотографию. — Извини, что записала тебя в мальчиковую музыкальную группу. Ты из другого теста.
— Я и не такой, как написано в газете.
— Раз в десять лет или около того, — ответила она, — газета пишет правду, и я думаю, это тот самый случай.
— Если ты понимаешь истинную и скрытую природу мира, — подхватила Мейзи, — то знаешь огромную важность даже мельчайших деталей. Как, казалось бы, глупое имя, данное при рождении. Ты не Томас и не Том. Ты Одд Томас. Странный не означает любопытный, или придурковатый, или эксцентричный. Что-то мы называем странным, когда это особенное, уникальное, единственное в своем роде.
— Пожалуйста, мэм, — запротестовал я. — Мое имя — всего лишь имя. В ящике с носками без пары каждый из них странный. В этом нет ничего особенного. Ошибка в свидетельстве о рождении. Пропустили Т, иначе меня звали бы Тоддом.
Ее лицо осветила очаровательная улыбка.
— Нет тут никакой заурядной технической ошибки. При твоем рождении стало понятно, какое имя более всего подходит тебе, и даже если бы твои родители хотели назвать тебя Боб, в свидетельстве о рождении тем не менее записали бы, что ты Одд.
Ее глаза вновь напоминали ночное небо, но только очень черное, полное бесконечных возможностей, свидетелями которых являются звезды, и я не знал, что ей на это сказать.
— Можно мне прикоснуться к твоему сердцу, Одд Томас? — спросила она.
Не понимая, что она под этим подразумевает, я переспросил:
— Мэм?
Она протянула правую руку, и ее ладонь легла мне на грудь. В этом жесте я не нашел ничего непристойного, только нежность и любовь, такие сильные, что у меня на глаза едва не навернулись слезы.
— Женщин тянет к тебе, Одд, но не так, как их тянет к другим мужчинам. Я уверена, в твоей жизни много женщин, которых тянет к тебе. Они знают или чувствуют, что ты относишься к своему обету серьезно, что верен навеки, что ты признаешь и ценишь в хороших женщинах достоинства, которые любил в той, кого потерял, что ты уважаешь их, что тебя заботит их достоинство, даже когда его у них нет, что ты никогда не уйдешь от той, кому нужен.