— Я очень люблю мою маму, но мы другие. Джим, мой муж, он для меня прыжки с парашютом, и мои четверо детей… они мое родео. — Она отвернулась от миссис Фишер. Посмотрела в большое окно, за которым проезжающие автомобили уже светили фарами, потому что день сменился сумерками. Но взгляд оставался рассеянным, словно видела она совсем не то, что находилось за стеклом, и нотка печали в голосе не соответствовала ее словам. — Через месяц, когда вся пустыня зацветет миллионами гелиотропов и лютиков, маками, красными мальвами и желтыми кориопсисами… по мне это лучше, чем выигрывать гонки грузовиков. — Если она на мгновение и ушла в какие-то мысли, вызывающие боль, то сразу же переключилась и одарила нас своей ослепительной улыбкой. — Наверное, дело в том, что я очень приземленная.
Хотя нынешняя хорошая официантка живет во времена, когда многие люди чувствуют себя обиженными, и зачастую безо всякой причины, она никогда не показывает, что у нее есть какие-то проблемы, и поднимает вам настроение только тем, что идет по жизни с улыбкой.
Мы заказали обед, а после того как нам принесли кофе, миссис Фишер повернулась ко мне:
— Эта девушка очень хорошая, милый. После того, как ты разберешься с этим мерзавцем, маскарадным ковбоем, я должна вернуться сюда и кое-что для нее сделать.
— Что за кое-что?
— Кое-что наилучшее для нее.
Она удовлетворенно улыбнулась, словно уже располагала списком вариантов. Выглядела такой милашкой, что могла бы сойти за мать Йоды.
— Из той же оперы, как вы познакомили Энди Шефорна с Пенни, и теперь они женаты, и у них винокурня, которая со временем станет легендарной?
— В Барстоу неподходящий для виноградников климат. И Сэнди уже замужем и счастлива.
— Тогда что?
Она подула на кофе, чтобы чуть остудить его, отпила маленький глоток.
— Что-нибудь придет в голову, когда я побольше узнаю о ней.
— Сэнди выглаженная и полностью синяя?
— Не до такой степени, как ты, дитя. Но у нее есть все необходимые предпосылки.
Поскольку мы еще ждали, когда нам принесут еду, и не могли жить по девизу момента, я вдохновился на другой девиз: «Мы вполне можем и поболтать».
— Мэм, как вы познакомились с мистером Фишером?
Она склонила голову, полминуты смотрела на меня изучающим взглядом, потом ответила:
— Наверное, кое-что я уже могу тебе рассказать. Если мы собираемся провести вместе следующие десять лет или больше, наматывая сотни тысяч миль, то должны стать лучшими друзьями, а у лучших друзей секретов нет. Мне было двадцать три, я была лучшей Бланш, какой только могла быть, и Хитклифф сказал мне, что я рождена для большего, чем быть Бланш.