Китай: краткая история культуры (Фицджеральд) - страница 10

случайно, И вместе мы были счастливы. Странные истории, содержащиеся в "Шу цзине", древнейшем историческом тексте, неизменно считались изображением пороков тиранов. Но когда мы читаем о Чжоу Сине, последнем правителе династии Шан, устроившем праздник, на котором обнаженные юноши и девушки бегали друг за другом по берегу винного озера, окруженного увешанными яствами деревьями, нам отнюдь не обязательно поддерживать традиционное осуждение его безнравственного поведения. Если бы Чжоу Синь действительно устроил это празднество ради развратного веселья, это поставило бы под сомнение известную нам утонченность шанского двора более чем за 1000 лет до н. э., что не подтверждается никакими находками в Иньсюй, столице его деда. Более вероятно, что "Шу цзин" дает здесь искаженное и пристрастное описание какого-то религиозного праздника в честь богов плодородия, почитавшихся шанцами. Очевидно, что любопытная легенда о пене, вытекающей из пасти дракона, берет свое происхождение в самых древних верованиях в плодовитость. Во время династии Ся два духа предков в образе драконов появились во дворце правителя. "Правитель бросил жребий, чтобы узнать, должен ли он их убить, отослать прочь или оставить во дворце. Благоприятный ответ не был получен. Затем он спросил, должен ли он узнать у драконов, почему из их пасти течет пена. Ответ был благоприятный. Тогда перед драконами постелили кусок материи и поднесли им написанную молитву. Они прекратили ронять пену на материю. Она была спрятана в сундуке. Когда династия Ся пала, она была передана Шан, а после падения Шан перешла во владение Чжоу. Во время этих трех династий не нашлось никого, кто осмелился бы открыть сундук. Но в конце правления Ли-вана (десятого правителя Чжоу) он был открыт и осмотрен. В мгновение ока пена растеклась по дворцу, и никто не мог остановить ее. Ли-ван приказал своим женам приблизиться к ней обнаженными и произносить проклятия. Пена превратилась в черную ящерицу и проникла на женскую половину. Там она была найдена молодой девушкой". Далее рассказывается, что семь лет спустя она забеременела и родила девочку, ставшую фавориткой и супругой следующего правителя, Ю-вана. Отмечено, что два дракона действительно были духами предков и что к их пене обращались и относились как к драгоценному талисману. Вера в то, что духи предков обращаются в драконов, которые в Китае считались не чудовищами, а щедрыми божествами, управлявшими дождем и руслами рек, сочетались с верой в превращение враждебных демонов в животных для отмщения своим врагам. У циского Сян-гуна (694 год до н. э.) была сестра, которая вышла замуж за соседа, князя из Лу. До замужества у них с сестрой были кровосмесительные отношения, а когда князь из Лу нанес визит в Ци, он возобновил отношения с ней. Об этом стало известно, луский князь был в ярости, и, чтобы замять скандал, Сян-гун и его сестра замыслили убийство неудобного мужа. На пиру луского князя напоили, и Сян- гун приказал своему слуге Пэн Чжуну, человеку огромной силы, посадить луского князя в его колесницу и, пользуясь возможностью, задушить его руками, что и было сделано. Однако об этом стало известно, и, чтобы успокоить народ Лу, Сян-гун казнил Пэн Чжуна. Восемь лет спустя он, уже имевший много врагов, только и искавших возможности восстать, отправился на охоту. "Он увидел оленя. Один из сопровождающих сказал: "Это — Пэн Чжун". Князь в гневе выпустил в оленя стрелу. Олень застонал человеческим голосом. Князь, обезумев от страха, выпал из колесницы и повредил ногу". Услышав, что князь ранен, его враги в ту же ночь напали на дворец, обезоружили охрану и убили Сян-гуна. В древних текстах встречаются и другие истории, связанные с забытыми религиозными верованиями, смысл которых был уже утрачен к тому времени, когда чжоуские ученые записывали их, особенно если эти истории были связаны с погибшим шанским домом. У И из этой династии "поступил неразумно. Он сделал идола в форме человека и называл его духом Неба. Он играл с ним и приказал сшить для него одежду. Дух Неба был утрачен, правитель ругал и поносил его. Он сделал мешок из кож и наполнил его кровью, повесил его и стрелял в него из лука, говоря, что он стреляет в Небо". Далее в "Шу цзине" говорится, что в У И попала молния и убила его. Хотя, без сомнения, эта история выдумана, чтобы продемонстрировать гнев Неба против столь дерзкого существа. Любопытно отметить, что недолговечная традиция данного ритуала при правящем доме Шан была оживлена далеким потомком У И, Янем, последним князем Сун, владения шанцев после падения их династии. В 318 году до н. э., около тысячелетия спустя после правления У И, правитель Сун "наполнил кожаный бурдюк кровью, подвесил его и стрелял в него из лука, говоря, что стреляет в Небо". Другая легенда о великолепном лучнике И также связана с этими забытыми ритуалами. Она рассказывает, что однажды, когда на небе одновременно взошло девять солнц и невыносимая жара начала сжигать мир, И с помощью лука и стрел погасил восемь из них и тем самым спас мир от пламени. Божества рек и потоков составляют отдельный, но весьма важный класс в древнекитайском пантеоне. Они олицетворяли собой опасные и в целом враждебные силы, которых следовало умилостивлять, чтобы избежать наводнений и катастроф. Самым значительным из них был Хэ Бо, владыка Желтой реки, самой главной артерии северо-китайской равнины и колыбели древнейшей китайской культуры. Владыка Желтой реки, называемый просто "Владыкой Реки", ибо великая река называлась "Хэ", был главным божеством воды у китайцев и почитался больше духов моря, ибо в ранние века торговля китайцев с морским побережьем, где обитали варвары, и шаньдунским полуостровом не была обширной. Каждый, кто пересекал Желтую реку, совершал подношение божеству, чтобы гарантировать безопасную переправу. Если это был человек знатного происхождения, то подарком обычно было яшмовое кольцо, но у прибрежных варварских народов, которые более других боялись постоянных капризов реки и перемены русла , чем она была особенно знаменита, подношения были более изысканными и более варварскими. Около Линьцзиня, что напротив того места, где река Вэйхэ с плато Шэньси впадает в основное русло реки, было знаменитое святилище Хэ Бо, где находились и колдуны "у". Здесь, а также недалеко от нынешнего Линьчана в Хэнани, находящегося сегодня далеко от русла реки, совершались человеческие жертвоприношения. Колдуны отбирали самую красивую девушку в области и провозглашали, что в течение года она будет "невестой владыки". Затем выбранная жертва помещалась под прекрасным тентом на берегу, одевалась в пышный наряд и украшалась драгоценностями. После соблюдения поста ее клали на брачное ложе, которое пускали по течению реки, она плыла до тех пор, пока владыка не требовал к себе свою невесту. Этот варварский обычай сохранялся вплоть до конца чжоуского периода (III век до н. э.). Жертвоприношения владыке Желтой реки были не единственными примерами принесения в жертву людей, которые знала древняя религия. Правители, владетельные князья и даже знатные аристократы имели обыкновение после смерти забирать с собой своих жен и избранных друзей. Удостаивавшиеся такой чести заживо погребались в усыпальницах. К концу эпохи Чжоу этот обычай был отменен в цивилизованных государствах восточного Китая, а жертвы заменялись куклами из дерева или соломы. В Цинь, невежественном и полуварварском царстве, занимавшем территорию нынешней провинции Шэньси, древний обычай продолжал существовать вплоть до правления Ши Хуан-ди, основателя централизованной империи (умер в 210 году до н. э.). Таким образом, мы видим, что политическая организация Древнего Китая имела религиозную основу, базирующуюся на поклонении предкам и божествам земли и урожая, которое являлось прерогативой знатных родов. Хотя данная система существовала уже в ранний исторический период, есть свидетельства, что эти культы происходят от верований в изобилие и плодородие, а монополия знати на религиозные обряды была следствием уже более позднего развития. В самых ранних текстах проскальзывают следы обычаев и верований, полностью забытых или неправильно интерпретированных учеными и переписчиками, формировавшими в эпоху Чжоу древнейшие традиции и легенды. Когда были составлены ритуальные и гадательные книги, эти древние верования были систематизированы и представлены в идеализированной форме, сохраняющей такие практики лишь внешне, в то время как по смыслу они были настолько непонятны, что переписчики просто не воспринимали его и только копировали древние формулы. Религия эпохи Чжоу, которой датируются эти книги, была уже весьма разработанной и даже склонявшейся к упадку, и до тех пор, пока шанские надписи на гадательных костях не были более полно изучены и транскрибированы, подлинного понимания древнейших ритуалов не существовало. ПРИМЕЧАНИЯ 1 Ж. Бредон "Пекин. Исторические и подробные описания главных достопримечательностей". 2 Фа — имя У-вана. 3 Ни одна другая река в мире не была подвержена таким значительным изменениям. Несколько раз за исторический период Желтая река полностью меняла русло в нижнем течении, то впадая в море далеко к северу от Шаньдунского полуострова, то неся воды на юг, достигая океана у нынешнего устья реки Хуайхэ. Это все равно, как если бы Рона то впадала в Средиземное море около Марселя, то в Атлантический океан у Бордо.