– Дразнятся, – сумрачно прозвучало в ответ.
– Шкура у тебя разве тонка, волдыри вскочат от ребячьих дразнилок? – осведомился поп.
Добрыня невнятно пропыхтел под нос.
– Окрестить бы тебя, – со вздохом помечтал иерей.
– Зачем?
– В человечье подобие привести. А то живешь в дикости, – назидал поп. – Вон ты зверюга какая… – Он осторожно потрогал пальцем плечо Добрыни. – А все ж не бессловесная тварь.
– Старый посадник не велел меня крестить, – угрюмо отозвался Медведь.
Он обошел попа стороной и направился к своему жилу.
– И то, – согласился батюшка. – Крестишь тебя, а ты в лес убежишь.
Добрыня вернулся.
– Чего? – навис над попом.
– Это я так, ничего, – немного струхнул тот. – Правду ль говорят, что тебя прошлой зимой звал с собой волховник? Тот, которого потом убили в Ростове?
– Ну звал.
– Что ж не пошел?
Добрыня задумался, поскреб в бороде.
– Велесовыми знаками стращал, – сказал он про волхва, – а сам шкуру медведя на торгу купил. – Он подумал еще. – Ты вот что, поп. Грамоте меня обучи.
Батюшка воззрился почти в испуге.
– Это пошто? Для чего тебе грамота, коли ты в язычестве коснеть желаешь?
– Волхвы сказывают, грамота – поповское колдовство. Кто ею владеет – от того боги отворачиваются.
Поп размыслил, пустив в движение морщины на лбу.
– Ну что ж, дело Божье. Приходи завтра к церкви. Только не зазорно тебе будет с малыми ребятами сидеть? Задразнят.
– Стерплю, – отрубил Добрыня. – Вот еще что скажи. Киев – где?
– Там. – Батюшка прицельно махнул дланью.
– Долго идти?
– На коне месяца три. Да зачем тебе Киев?
– Тамошний князь медведя зарубил, когда ставил тут город.
– А-а, – догадался поп, – то князь Ярослав был, по прозванию Мудрый. Да он помер уже, лет тридцать-сорок тому.
– А теперь кто в Киеве сидит? – обеспокоился Добрыня.
– Нынче Русью правит князь Всеволод Ярославич.
– Сын того Ярослава?
– Ну, сын. А тебе что с этого? – выпытывал поп то ли из праздного любопытства, то ли хотел еще некое назидание сказать.
– Здешние волхвы прокляли род того Ярослава.
Добрыня умолк, будто все понятно объяснил. Поп тут же вставил назидание:
– Им же самим от их проклятья перепадает. Сам князь Ярослав их казнил за мятеж, а после, лет двадцать назад, княжий даньщик Янь Вышатич снова предал их казни за мятеж. Да ты зачем о том пытаешь меня? – спохватился батюшка.
– Если я стану служить тому Ярославову роду, боги от меня вернее отвернутся.
Добрыня устал от непривычно долгого разговора, поглядел опять на небо и пошел в свой амбар.
– Ну так приходи завтра. Аз, буки покажу, – прокричал вслед поп. Тоже посмотрел в небо и сказал самому себе: – Авось, через грамоту узрит Христа. Все в воле Божьей... И откуда такие зверюжины на Руси родятся? Дает же Господь силушку.