— Но, скажем, новые советские танки…
— Это неважно. Пока — неважно. Вам нужно спасти Третий рейх от поражения — приступайте. Время… — Нойманн посмотрел на часы. — Ну, скажем, до пятнадцати ноль-ноль. Я захожу к вам перед обедом, вы демонстрируете свои записи, если я нахожу, что они толковые и, главное, честные, то вы продолжите в этих же условиях… Если записи мне не понравятся, то… Вы понимаете? Обед, правда, вы получите в любом случае.
Нойманн покровительственно похлопал Торопова по плечу и вышел из комнаты, бесшумно прикрыв за собой дверь.
Черт бы тебя побрал, зло подумал Торопов. Спасать Третий рейх? Ага, конечно. Прикидывается дурачком, а на самом деле…
Значит, танки их не интересуют. Почему? Почему их не интересуют новые танки русских? Торопов потер лоб. Он ведь помнит о русских танках почти все. Броня, пушки, паршивые дизеля с малым ресурсом, неэффективные фильтры первых моделей, отсутствие раций и мутную оптику, сводящие почти все преимущества «тридцатьчетверок» и «ка-вэшек» первых выпусков к нулю. Или почти к нулю, тут главное не перегнуть палку.
В своем времени Торопов обычно громил всяких сетевых «знатоков» за критиканство советской техники, а тут не впасть бы в противоположность. Начнется война, немцы напорются на исправно работающий «КВ», огребут по самые некуда и начнут искать виноватых, а тут как раз и Торопов, Андрюша…
Значит, ТТХ их не интересуют. Они все это уже знают? Может быть. А может, они знают не конструкцию, а то, что никак эти супертанки не повлияли на ход войны. Консервные банки немцев переигрывали русских не технически, а тактически. Вопрос в командовании и управлении.
Сообщить немцам количество танков и самолетов? Торопов помнил цифры, пусть не до последней единицы вооружения, но в тысячах — знал наверняка. Дивизии, корпуса… Командующие… Ерунда, чушь… Что интересует Нойманна?
Штурмбаннфюрер говорил о Службе Безопасности. Он работает на Гейдриха?
«Мой шеф — Гейдрих»… И Нойманн в первую очередь работает на него? Не факт. То, что он в СД, вовсе не значит, что ему нравится Гейдрих. У них там…
Тут, поправил себя Торопов. Не там, а тут. У них тут такая каша была на самом верху. Тьфу ты черт, с этими временными перемещениями. У них тут сейчас такая каша на самом верху. Никто так толком и не разобрал реальной расстановки сил. Не разберет, слышишь, Торопов? Не разберет!
Дались ему эти временные формы русского языка. Забыть обо всем этом, переключить мозги на одно — на поиск стратегии выживания. Личного выживания.
Шелленберг в мемуарах уверенно писал, что Мюллер и Борман были русскими агентами… советскими. И даже сообщал, что кто-то видел обоих в Москве после войны. И что — это становится правдой, попав в книгу Шелленберга? Или неправдой? Останки Бормана вроде нашли при строительстве в Берлине и идентифицировали… Вроде бы, мать их так.