Катя щелкнула замком, открыла дверь.
На пороге стоял Антон Лемехов. В руке он держал здоровенный букет гвоздик.
— Кать, ты букет забыла… — начал было Лемехов, но заметил Диму и умолк. Лицо его сперва вытянулось, затем стало наигранно-веселым. — Я просто подумал…
Это был другой букет. Катя поправила волосы.
— Антон, знакомься, это Дима. Он продюсер. Дима, это Антон, наш сотрудник.
— Здравствуйте, Антон, — кивнул Дима.
— Да мы знакомы вроде. Я же тебя принимал вчера, у мотеля, — ответил не без язвительности Лемехов. — Забыл уже, что ли?
— Почему забыл? — спокойно ответил Дима. Помню.
— А раз помнишь, помолчи тогда, да? — вдруг озлился Лемехов. — Кать, я, наверное, чего-то неправильно понимаю?..
Катя напряглась, не замечая того, сильнее сжала Димины пальцы.
— Нет, Антон, ты все правильно понимаешь, — ответила она очень серьезно. — И что? Тебя удивило, что у меня в гостях посторонний мужчина?
— Вообще-то… — начал оперативник, но Катя перебила его:
— А ты-то сам зачем пришел? Цветы отдать? — Она взяла из рук Лемехова букет. — Отдал. Спасибо. Сейчас в вазу поставлю. Это все? Или я должна перед тобой отчитываться по полной программе? Как перед парткомом?
Дима почувствовал, что Катя начала злиться, и тоже сжал ее пальцы. Не очень сильно, просто для того, чтобы приободрить.
— Антон, — сказал он, — не знаю, как считаете вы, а я считаю, что личная жизнь Кати, равно как и моя, равно как и любого другого человека, вас не касается.
— Конечно, нет, — кивнул насмешливо Лемехов. — Если только он не уголовник.
— Замолчи, — вдруг тихо сказала Катя.
— Простите, Антон. — Дима улыбнулся. — Не могли бы вы конкретизировать фразу? Кого из здесь присутствующих вы считаете уголовником?
— Тебя, — Лемехов кивнул. — Твой отец — уголовник, а яблочко от вишенки, как известно, недалеко падает. И если ты пока еще на свободе, а не за забором, то лишь потому, что за тебя не взялись как следует.
— В любом случае Катя к вашим претензиям отношения не имеет. Может быть, имеет смысл отложить разговор до более подходящего случая?
— Зачем? Давай просто выйдем на улицу, — предложил Лемехов насмешливо. — Если ты не хочешь шум в доме поднимать.
— По-моему, лучше все-таки перенести на другой раз.
— Что, боишься? — усмехнулся зло Лемехов. — Все вы такие, бакланье уголовное. Толпой смелые да исподтишка бить. Пошли, чего ты меньжуешься-то?
— Прекрати! — Казалось, еще секунда — и Катя вцепится Лемехову в лицо.
— Ну, если вы, Антон, так настаиваете…
— Вот именно. Давай пошли.
Дима надел туфли, снял с вешалки куртку, улыбнулся Кате.
— Не волнуйся. Все будет в порядке.